Ивана, водяной конь и птица-огонь (СИ)

У выхода стоял огромный мешок, наверное с тем, что нам пригодится для охоты. Кельпи его легко подхватил, перекинул через плечо и пошагал, насвистывая. А я, зевая, следом.

Меня немного мучала совесть – все же с пером ошиблась я, а как нам выкручиваться, придумал Конор.

Так странно было думать о парне не просто как о психованном жеребце, а как о ком-то… с именем. Как будто до этого между нами стояла какая-то стена, а теперь она растаяла и…

Словно почувствовав мой взгляд, кельпи обернулся и, оценив расстояние между нами, остановился, чтобы подождать. А потом негромко так произнес:

– Иваша, не отставай! У нас времени мало!

У меня от его слов внутри все обмерло, и я, наоборот, застыла, как пыльным мешком из-за угла стукнутая. Никогда до этого он меня по имени не называл!.. Может, пару раз за все время и не Ивашей, а Ивашкой. С легким снисходительным пренебрежением таким, ну и я в ответ – психом. А сейчас мне в его голосе нежность почудилась и… Глупости какие!

К тому же взгляд вон насмешливый, так что померещилось мне. Нежность… от нечисти…

Из дворца мы, проскакав через весь город, умчались в тот самый лес, через который проезжали сутки назад. Только забрались в самую темную глушь, елочка к елочке, сосенка к сосенке. Лишь птицы сверху да звери снизу глазами поблескивают. Но с кельпи связываться мало кто решится.

А Конор уверенно шагает, словно знает дорогу, ну и я за ним, тоже уверенно. Стараюсь, по крайней мере, потому что меня то колючей веткой по лицу стукнет, то нога за корешок зацепится. Главное, конь проклятый признаваться, куда идем, ни в какую не соглашался. Прет себе и прет…

Я только когда уже совсем озверевать стала, вспомнила, что эти чертовы твари как-то воду чуют и с животными переговариваться умеют.

И точно! Ближе к полудню я услышала шум потока, бурлящего и спешащего куда-то. Затем сосны и елки, словно занавес в ярмарочном балагане, расступились и появилась широкая голубая река. Я даже глаза зажмурила, так к темноте уже привыкнуть успела. А тут солнце в глаза, голубизна слепящая, красота!..

– Нравится? – Конор гордо задрал голову, тряхнул смоляной гривой, сверкнул на меня черными глазищами, всем своим видом показывая, что это окружающее великолепие его личная заслуга. И привел он меня сюда чуть ли не специально ради того, чтобы этим похвастаться.

– Очень…

Нет, ну а чего выделываться? Красиво же!.. Только я не ожидала, что мои слова кельпи воспримет как предложение отставить в сторону мешок, который он пер на себе всю дорогу, сделать ко мне несколько шагов, так, чтобы я спиной оказалась прижата к сосне, и наклониться… так, что я ощутила его дыхание, свежее, как зимнее утро. А еще идущий от него легкий запах речной тины...

Вот к запаху я долго привыкала, но теперь мне он даже нравился. И Конор нравился… и вкус его губ, и жар его тела, и взгляд, шалый какой-то. Хотя чего еще ждать от психа?

Странно, что это заразно! Потому что я сама обвила руками его шею, прижалась к нему и голову назад откинула, чтобы целоваться было удобнее. Спятила, не иначе!

Но когда его пальцы принялись наглаживать мою грудь, ко мне вернулся разум.

– Нет!.. Не смей!.. Не здесь!..

– Как скажешь, – Конор почти сразу разжал объятья. Даже обидно стало – быстро очень, словно ожидал, что я откажу. Но тут же радостно объявил: – У нас же теперь кроватей целых две, так что можем и с удобствами, я не против. А пока давай птицу ловить…

Причем последнюю фразу таким тоном сказал, будто это я ему мешала делом заниматься. Отвлекала, бедного!

– Короче, смотри!.. Вот в это корыто насыпаем зерна, а в это – наливаем вина… Шучу! Зерно можешь по земле рассыпать, тебе обычные птицы спасибо скажут, а вино давай сюда, – и, отняв у меня бутылку, выпил ее, залпом! Пьянчуга!..

У меня конь-пьяница! Как я домой попаду? Как я…

– Слушай внимательно! – прервал мою внутреннюю панику психованный жеребец. – Я сейчас еще бутылок пять выпью и упаду в реку. Но перед этим ты должна будешь меня ножом порезать, ясно? Чтобы кровь потекла. А потом самое сложное – ты меня из этой реки вытащишь и на полянке положишь. Поняла? Сама спрячься где-нибудь и жди. Течение быстрое, так что вода мою кровь к вечеру уже до скал донесет, где у жар-птиц гнезда. Он ее узнает…

– Кто «он»? – напряглась я, глядя, как быстро хмелеет мой конь.

– Райан. Тот самый, за которым мы гнались. У нас с ним свои счеты, давние. И кровь мою он узнает. Так что прилетит к ночи сюда и попытается меня убить. Вот ты его тогда и лови… Куда ты пытаешься спрятать мое вино, женщина?! Отдавай! И помни, тебе меня надо ранить, потом из реки вытащить и на поляне на видном месте спать оставить.

– А как я его поймаю?! – растерянно спросила я у уже заметно окосевшего жеребца.

– Это не моя забота. Ты у нас ведьмак, а не я…. Но если покопаешься в мешке, то кроме обманок найдешь и что-то нужное. Удачной тебе охоты, Иваша! – и после этих слов влил в себя из горла залпом последнюю бутыль…