Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа

— Хорошо!‥ — крикнул Марксен Иванович и сказал Арону и Васе. — Тэк-с… Кажется, пора трубить большой сбор. Пора вводить в действие один из самых мощных институтов государства Российского — институт ночных сторожей!

Белой северной ночью на территории клуба, у главного корпуса стояли десятка три автомобилей. Редкие потрепанные «Жигули», старинные «Москвичи» (в том числе и «Москвич» Арона) и, в основном, инвалидные «Запорожцы» и коляски-уродцы…

В кают-компании яхт-клуба за длинным столом сидели ночные сторожа Ленинграда. Возраст — за шестьдесят. Многие с орденами, медалями, костылями. Солидные, степенные люди.

Общая картина напоминала заседание Политбюро или совещание Президентского Совета. Возглавлял стол Марксен Иванович Муравич. Слева и справа от него сидели Арон и Василий.

— …я составил список только самого необходимого, — говорил Марксен Иванович. — К сожалению, он существует в единственном экземпляре…

— Не беда, — сказал один из сторожей. — Я у себя в институт отдам на ксерокс, и ноу проблем!

— Благодарю, Николай Николаевич, — поклонился ему Муравич. — Итак: нужны полутораметровые доски красного дерева и выдержанной ели. Кто у нас по дереву?

— Найдем, — сказал второй сторож. — Мы только что получили заказ на экспортные рояли и пианино и…

— Очень хорошо, Петр Петрович! Тем более, что мы тоже идем на экспорт. Товарищи! Нужен хороший, современный дизельный движок…

— Есть такой! — сказал третий сторож. — Год у нас во дворе валяется норвежский дизель АВВ со спасательного бота, двадцать пять сил с реверсом. Я скажу нашему заму — оформит за копейки, как пропажу запасных частей. Только с него стартер и генератор уже скоммуниздили.

— А стартер к нему пойдет от «Волги», — заметил четвертый. — Это пустяки. Заезжайте, сделаем.

— Генератор от КАМАЗа к нему — в самый раз, — подхватил пятый сторож. — Это я вам устрою. И аккумуляторы.

— Превосходно! — сказал Муравич. — Якоря сорокапятикилограммовые я сам здесь нашустрю, а вот якорные цепи…

— Толщина звена и количество метров? — крикнул кто-то.

— Толщина — миллиметров одиннадцать-тринадцать, не менее ста метров.

— Нет вопроса!

— Моментик, моментик!‥ — раздраженно закричал скрюченный человечек с костылем. — У меня вопросик!

Наверное, он был известен, как скандалист, потому что все тут же стали морщиться и качать головами.

— Пожалуйста, Сергей Сергеевич, — улыбнулся Муравич.

— А позвольте узнать, уважаемый Марксен Иванович, отчего это вы так хлопочете? Ваш-то какой интерес?

— Ну, Серега, склочная душа!‥ Тебя помочь позвали, а ты по своей вонючей ментовской привычке… — крикнул седьмой сторож.

Но скрюченный злобно его перебил:

— Я помочь не против! Я что хошь со своей фирмы вынесу, но я хочу знать, какой его личный интерес?!

— О Боге подумай! — посоветовал кто-то.

— Тихо, друзья мои, — негромко сказал Марксен Иванович.

— Я отвечу. Арон Моисеевич и Василий Петрович — не моряки. Они даже плавать не умеют. Вряд ли вам хотелось бы, чтобы они утонули, еще не выйдя из наших территориальных вод… Поэтому я беру на себя командование яхтой и постараюсь доставить их к новому месту жительства в целости и сохранности. Это будет мое последнее плавание в жизни…

— Значит, вы тоже покидаете нашу Родину? — не унимался Сергей Сергеевич.

— Нет. Я плыву только в гости. И прилечу обратно. Умереть я хочу дома. Я получил приглашение от своего бывшего рулевого.

— Неужели от Петьки Гринберга?! — воскликнул один сторож. — Господи! Живой?‥

— Живой, Алексей Алексеевич.

— Слава богу!!!

— А вы его помните? — спросил Муравич.

— А как же, Марксен Иванович! Я же тогда от КГБ вел ваше дело!‥

Арон и Вася испуганно переглянулись, но Муравич их успокоил.

— Не волнуйтесь, Алексей Алексеевич уже давно уволен из КГБ за постоянное желание докопаться до истины. А вот в качестве сторожа канатной фабрики он нам может быть очень полезен.

Посмотрел на скрюченного и спросил:

— Сергей Сергеевич! Вы удовлетворены?

— Теперь — да! — склочно ответил тот. — Давай дальше, по списку чего еще требуется?‥

Как найти лекарства для простого человека

К сильно похорошевшему «Опричнику» была приставлена пятиметровая лестница. На ней стоял бригадир реставраторов — Федор Николаевич.

«Москвич» расположился у самых кильблоков, и Арон доставал из салона и багажника цепи, аккумуляторы, якоря, белоснежные веревочные бухты, банки со шпаклевкой, лаками…

Муравич передавал все это Василию, Василий — бригадиру, а тот наверх своим помощникам на борт яхты.

Марксен Иванович взялся было за внушительный якорь, но Василий тревожно крикнул:

— Оставьте якорь! Мы с Ароном потом сами поднимем!‥

Но Марксен Иванович поднатужился, поднял сорокапятикилограммовый якорь и прохрипел:

— Да я таких якорей за свою жизнь столько перетаскал…

И вдруг охнул, выпустил из рук якорь и стал оседать на землю, глядя перед собой удивленными бессмысленными глазами.

В прихожей Арон провожал врача «неотложки».

— Никаких тяжестей, никакой нервотрепки, полный покой, — говорил врач. — Отлежится — встанет. Ни простуд, ни сырости. Малейшая пневмония — отек легких, и вам привет с того света.