Иванов.ru

— Вы лётчик? — неожиданно громко перебила Юля. На её лице не осталось и тени от улыбки. Она испытывающим взглядом смотрела в глаза, и Иванов ощутил, как этот взгляд пронизывает его до самых пяток. Ему с трудом удалось выдержать его. Затем, видимо, смутившись своей несдержанности, женщина опустила длинные ресницы. Повисла напряжённая пауза, которую нужно было чем-то заполнять. Иванов, вначале растерявшийся от такой бурной реакции, тихо произнёс:

— Был… Вертолётчиком. Но отвоевался…

— И где Вам пришлось воевать? — тоже тихо поинтересовалась Юля, поднимая красивые глаза.

— Афган, Чечня…

— Значит, Вы были и в Афганистане… — и, немного помолчав, спросила: — А в каком году?

— В восемьдесят седьмом. — Иванов понял, что эта женщина спрашивает его не из простого любопытства. Эта тема близка ей и почему-то волнует её.

— А кем Вы служили? — в мягком и располагающем голосе Юли послышались интонации опытной учительницы, которая может вести разговор с целой аудиторией в нужном ей русле. Иванов почувствовал, что за внешней грацией и красотой скрывается сильная волевая личность. Внимательно посмотрев на собеседницу и немного помолчав, он произнёс:

— В Афганистане я летал штурманом звена на вертолётах «Ми-8» — может, знаете?

— Знаю, — голос её зазвучал ниже. — Мой брат летал на таких. и погиб… в Афганистане.

Вот оно что! Скольких друзей и однокашников забрала та война, скольких хороших ребят вырвала из сердца! Сколько горя и скорби… Но прошло больше десяти лет. И после той первой войны была ещё и другая, более жестокая — чеченская война, принёсшая новое горе не в одну российскую семью. Но вот сейчас Иванов почувствовал, будто снова пахнул в висок жаркий ветер «Афганец» и знакомо сдавило грудь острое чувство невосполнимой потери не вернувшегося с боевого задания друга. А эта малознакомая женщина — сестра погибшего побратима — лётчика и товарища по оружию, вдруг сейчас в одно мгновение стала такой родной и близкой, что Иванову захотелось прикоснуться к ней, обнять, успокоить. Нервная дрожь холодной волной прошла от спины по всему телу, и чтобы не вздрогнуть, Иванов опустил глаза и крепко стиснул зубы. А Юля подняла полный надежды взгляд:

— Игорь Дикаленко, может, слышали?

Как хотелось Иванову, глядя в эти глаза, ответить: «Да! Конечно, слышал!», но солгать он не имел права.

— Нет… — разжав зубы, тяжело выдавил из себя Иванов и снова опустил взгляд. — Нет, не слышал.

Он мог бы назвать десятки имён погибших в Афганистане лётчиков, тех, кого знал лично, и ещё больше тех, с кем не был знаком, о которых только слышал или читал в сводках, но такой фамилии он не знал.

— Игорь погиб в восемьдесят шестом… — произнесла женщина и посмотрела куда-то через плечо Иванова. — Там на стене его фотография. Возле портрета родителей.

Иванов обернулся к нескольким снимкам на стене. Затем встал и подошёл, чтобы разглядеть лучше один из них, висевший рядом с искусно выполненным красками портретом самой хозяйки квартиры. С увеличенной чёрно-белой фотографии прямо на Иванова внимательно смотрели умные глаза молодого парня в лётной военной форме. Вглядываясь в красивое мужественное лицо, Иванов старался уловить хоть одну знакомую чёрточку. Но нет, он не знал этого человека.

— Это Игорь. — Молодая женщина неслышно подошла сзади, и Иванов ощутил спиной её дыхание.

— Нет, — почему-то почувствовав неуверенность, повернулся Иванов. — Я бы запомнил такое лицо… Вы похожи…

Юля оказалась слишком близко. Их взгляды встретились.

— Жаль, что я не знал Игоря, — стараясь сдерживать подступающее к горлу волнение, как можно спокойнее произнёс Иванов. — Но очень рад, что встретил Вас…

— А рядом портрет — это я в двадцать лет. Правда, похожа? — голос Юли зазвучал громче и повеселел. В глазах промелькнул потухший было огонёк.

Иванов поспешно согласился:

— Вы необыкновенно красивы…

Ещё раз взглянув на фотографию брата, Юля еле заметно кивнула головой в знак благодарности за комплимент и отошла, грациозным жестом пропуская Иванова к дивану.

— Большая у Вас квартира и красивая, — похвалил Иванов, усаживаясь обратно на своё место и стараясь найти подходящее оправдание, почему задержался здесь? Но это ему не удалось. Любуясь сидящей напротив хозяйкой, он с трудом заставлял себя думать о чём-то другом.

— Это так кажется после современных малометражек, — просто ответила Юля. — А квартира — она и должна быть просторной, ведь человек в ней проводит большую часть своей жизни. Так, что вы там начали говорить про Чечню? Расскажите подробнее. Я слушаю.

— В девяносто пятом на Северном Кавказе я командовал звеном, — продолжил свой рассказ Иванов. — На тех самых «Ми-8» летал на патрулирование, возил грузы, раненых, десант. Довелось немного пострелять. И знаете, тогда летом мы подружились с одним человеком — Виктором Быстровым. Он командовал диверсионным отрядом. А мой экипаж доставлял его отряд в тыл чеченцам. Редко таких героических людей можно встретить в жизни. Жаль, не знаю, где он сейчас. Потом ранение, госпиталь, знакомство с Есиным и, как результат, — знакомство с Вами! Вот вкратце и всё.