Иванова, на пересдачу!

Я присмотрелась к узорам, которые неосознанно выводила на полях. Ну, не прям пошлятину. Скорее… абстрактное искусство. Инь и ян. Сплетенные в порыве страсти закорючки. Взрыв эмоций.

Да, Ванюша прав. Какая-то пошлятина.

— Ну и кто мне подскажет, что выходит из этого уравнения? — обернулся к нам Стас и хищным взглядом осмотрел аудиторию.

Ванюша так усердно тянул руку, что ещё чуть-чуть, и начал бы тянуться целиком. Больше желающих ответить на каверзный вопрос не сыскалось. Я на всякий случай сползла под стол, ибо помнила о коварном плане завалить меня.

Мы продолжали конспирироваться и, надо сказать, успешно. В женитьбу вообще никто не поверил, ибо кто в здравом уме женится на Ивановой? Я ещё и специально подначивала всех подряд. Мол, сейчас как позвоню своему любовнику, он как разберется с вами всеми!

В итоге даже Светка признала, что с преподавателем у нас ничего нет, а Кошелев по пьянке прочитал переписку с каким-то другим моим мужиком.

— Сергей, подсказывайте, — Измайлов указал на Кошелева кусочком мела.

Тот промычал нечто невразумительное, что вызвало у Ивана смешок победителя.

— Ну и дятел, — брякнул он шепотом.

— Поддерживаю, — согласилась я.

— Сергей, вы как-то охладели к моим предметам, — заметил Измайлов с грустной миной. — Раньше хоть изображали заинтересованность, а теперь откровенно забиваете. Мне, знаете ли, обидно. Ладно, опустим наши претензии друг к другу. Останьтесь после лекции, придумаем вам работу, чтобы мозг загрузить. Ах да! — он сделал вид, будто только что вспомнил. — Иванова. Вы готовы отвечать по реферату, который я задавал на той неделе?

Я кивнула и выложила перед Стасом честно написанный за меня Коперником реферат. Красивый такой, оформленный по всем требованиям. Чуть ли не прошитый ленточкой.

К слову, материал мы собирали вместе. Я даже не отлынивала и не изображала великого страдальца. Если по-честному: когда начинаешь разбираться в предмете, он уже не кажется тебе столь диким. Жутким, скучным, непонятным он всё ещё оставался. Но диким уже не был.

Измайлов полистал реферат, хмыкнул несколько раз, затем пожал плечами. Как мне показалось, с огорчением.

— Тут даже не придраться. Если сделаете из этого полноценную курсовую, то за экзамен получите плюс один балл. Сможете?

Хм, а ведь двойка плюс один балл — это вполне себе оценка.

Мои глаза наверняка зажглись алчным блеском, а Иван так протяжно фыркнул, что было понятно: он не курсовую родит, а целый дипломный проект.

В общем, незаслуженную похвалу я получила. Которая была чревата последствиями.

Уж Измайлов догадывался, что это не я внезапно поумнела, а реферат делал за меня кто-то другой. Кто-то очень занудный, дотошный, а потому глубокоуважаемый мною.

…В конце учебного дня мне пришлось надолго запереться в туалете. Ибо надо же было на перерыве между парами заляпать любимые джинсы шоколадкой. Да ещё так заметно, на всю штанину. Разумеется, ткань не оттиралась, а шоколад размазывался всё сильнее, окончательно превращая меня в чудовище.

В итоге мокрая, уставшая и недовольная жизнью я выползла в пустующий коридор. Единственным человеком в котором оказался Измайлов Станислав Тимофеевич.

Мы одинаково подмигнули друг другу, затем точно так же одинаково оглянулись по сторонам как заправские шпионы. Ни единым мускулом не показывая интереса друг к другу, почти прошли мимо, но…



Стас резким движением затолкнул меня в ближайший кабинет для семинаров и запер дверь на внутреннюю защелку.

«Предусмотрительно», — отметила я про себя.

Кажется, не только меня заколебали наши серьезные отношения на расстоянии. Хотелось больше… и чаще… и сильнее.

Но съезжать из общежития и перебираться к Измайлову целиком я категорически отказывалась. Все-таки серьезность серьезностью, но хочется немного свободы.

Хотя бы капельку.

Впрочем, после нескольких дней воздержания думалось иначе.

— Иванова, боюсь предположить: ты пыталась утопиться в туалете? — он осмотрел мои мокрые штанины.

— Да, даже оставила предсмертную записку: «В моей смерти прошу винить сопромат». Но что-то пошло не по плану, ноги застряли в унитазе, а сама я не влезла.

Измайлов расхохотался, по всей видимости, представив картинку моего утопления.

— Будем обучаться английскому языку? — поинтересовалась я, перелистывая учебник, лежащий на столе. — Лондон ис зе кэпитал оф Грейт Британ.

— Смотрю, технический английский — это тоже не твоё, — покачал Стас головой и добавил глубоким голосом: — Ты была плохой девочкой. Реферат за тебя пишет несчастный Коперник, на парах изображаешь пустое место. Вот и как с тобой поступить?

— Отшлепай меня, — хмыкнула я.

Он без лишних вопросов отвесил мне увесистый шлепок.

Ай!

— Ты чего?!

— Сама предложила, — ухмыльнулся, обводя место удара горячей ладонью.

Настолько горячей, что жар пробрался даже через джинсы с бельем.

Или просто я полыхала от пожара, который вылизывал меня изнутри, но не сжигал, а лишь воспламенял желание?..

Измайлов прикусил мою губу, и я не сдержала восхищенного стона. Крепость имени Дарьи Ивановой рушилась раз за разом, стоило этому мужчине оказаться рядом.