Ивановская горка. Роман о московском холме

Но самыми страшными известиями из сохранившихся в бумагах следствия оказываются признания о жертвоприношениях живых младенцев. Заклание детей засвидетельствовано на широких просторах от купеческого наёмного дома неподалеку от нас, в приходе Кира-Иоанна на Солянке, — вплоть до Переяславля Залесского; и при некоторых незначительных отменах происходило оно следующим образом.

Хлыстовский антихрист и его подопечные после радений «чинили плотское соитие, и называлось оное любовь» (причём обыкновенные браки как раз почитались скверною и всячески порицались): для исправной жертвы одержавшему их духу требовался невинный первенец мужеского полу, принесённый растленной инокиней. Его закалывали ножом «ниже горла и, разрезав брюхо, подымали грудь. Выточив кровь в кашничек, сердце клали на тарелку и потом, как со источенной из гортани крови отсякала вода, сушили кровь с сердцем порознь в печи на сквороде. Изсуша, толкли наподобие как в чесноковатике чеснок малым пестиком и то толчёное сердце клали, смешав с мукою, да пекли колобки». Их раздавали на своих собраниях для хлыстовского причащения, которое запивалось водой «красной вместо укропу, куда клали тое сушёную младенческую кровь».

Глубочайше посвящённым согласникам состав причастия был известен в доточности; новоначальным же его сперва предпочитали не сообщать. Вкушение это вызывало двоякое действие. По свидетельству сознавшихся в потреблении человечины, во-первых, на них благодаря тому «приходила жалость». В сем позволительно, впрочем, сомневаться, — зато уж куда как точно второе: повязанный кровью сообщник после того «отстать от тех сборищ не может».

Одним из погубленных так было дитя Андреяна от старицы Серафимы: при убийстве сам отец держал его крепко за голову, а приведший юрода в секту Шешков колол «копейцом троегранным», кощунственно подражая принесению безкровной жертвы в православной обедне, и пел песни в честь помогающего ему духа.

Но про младенцев, как и про ископанный труп, до истинной правды не дорылись, ибо впоследствии показания участниц были либо взяты ими обратно, либо подвергнуты учёному сомнению.

Содержавшиеся в затворе колодники, кроме того, как-то странно таяли в числе, перемерев за время следствия чуть ли не наполовину. Зато Андреяна лично пользовал в тюрьме от некой хворобы нарочно присланный на то лекарь. Сам экстракт о лукавом юроде да и прочие бумаги его дела сохранились на удивление крайне скупо; лишь косвенно известна и конечная его участь — в год заключения под стражу Каина Андреян Петров был выдран кнутом и сослан в работы на строившийся в балтийском заливе Рогервик морской порт.

Первоначально общий приговор предусматривал, правда, для пятерых возглавителей сожжение в срубе; ещё двадцати шести выходила просто смертная казнь, но Сенат по воле несклонной снимать долой головы с плеч Елизаветы смягчил почти всем наказание, ограничившись поркой со ссылкою.

Причём на сей раз осуждённые поименованы были обще «квакерами», то есть соблазнившимися в завезённую из Британии ересь, точное имя последователей которой по-русски звучит как «трясуны» или «дрыгуны». Об участи двадцати двух высланных в Томский девичий монастырь «девок-квакерей» писал влоследствии Николай Лесков, коему достались документы, гласившие, что две из них, пробыв на поселении до полувека, пережили и самое приютившую их обитель, во всё то время отличаясь выдающимся благоверием и отменным вниманием к службе. Близко знакомый с великосветским сектантством писатель на сие последнее известие и попался, ибо оно вызвало у него крайнее возмущение за погубленную даром невинность. Между тем сохранившиеся документы изуверского дела были преданы гласности почти в то же время, когда он выражал умиление прилежными «квакереями»...

Впрочем, кое-кому выпало наказание послабее — вроде того, чтобы «лежать в храме крестообразно» в течение года. А отсылке Андреяна в Рогервик многие знатоки хлыстовства и вовсе не доверяли. Но известие о встрече с ним там находится под 1755 годом в «Записках» Андрея Болотова: «Видел я тут также и славного Андреюшку, который некогда под именем «Христа» играл в Москве странную ролю и вскружил у многих господ совершенно их голову; мужичонка пакостной и ни к чему не годный, и ему вместе с «апостолами» его доставались всего чаще от солдат толчки и побои». Однако, пишет он рядом же о колодниках, сосланных на сооружение Балтийского порта, «выдумки, хитрости и пронырства их так велики, что на все строгости несмотря, находят они средства уходить как из острога, так и во время работы, и редкий месяц проходит без проказы...».

В отношении юрода Андреяна подобный исход почитается вероятным наивеличайше, — по прежде сего лжехриста ожидала непременная встреча со своим настоящим Иудою —

Глава шестая

ОБОРОТЕНЬ

1

СВАДЬБА КАИНОВА