«Ивановский миф» и литература

Чудная картина,
Как ты мне родна,
Белая равнина,
Полная луна.
Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далеких
Одинокий бег.

Две последние строки — совершенство внутренней музыки, влекущей душу вдаль» (582).

Конфликт между родным домом, землей, где довелось родиться поэту, и душой, влекущей вдаль, становится едва ли не главным в стихотворных сборниках Бальмонта «Под северным небом» (1894) и «В безбрежности» (1895). Этот конфликт отражается в самих названиях книг: душа стынет под северным небом, стремясь в безбрежность. «Родная картина» (вспомним одноименное стихотворение Бальмонта 1892 года), сохраняя отзвук «чудной картины» Фета, лишается, тем не менее, духоподъемности, превращается «в полусвет и полусумрак». Земля, столь любимая вчера, становится тяжелым бременем, и уже «не манит тихая отрада / Покой, тепло родного очага» («Бесприютность», 1894). На наших глазах начинает возникать образ лирического героя, соотносимый с евангельским блудным сыном, который, отринув отцовский дом, устремляется в бездну неизвестности. И здесь важна тема искусительного женского, «Евиного» начала, связанная с одной из самых драматических страниц жизни Бальмонта — историей его взаимоотношений с первой женой, Ларисой Михайловной Гарелиной.

О личности, судьбе этой незаурядной женщины подробно рассказано на страницах книги П. В. Куприяновского и Н. А. Молчановой «Поэт Константин Бальмонт: Биография. Творчество. Судьба». Лариса Михайловна Гарелина — дочь иваново-вознесенского фабриканта — воспитывалась в Москве во французском пансионе Демушелей. Наделенная артистическим дарованием, она в юности не без успеха участвовала в любительских спектаклях в Иванове и в Шуе. Авторы книги предполагают, что знакомство Бальмонта с Гарелиной произошло осенью 1888 года во время спектакля в шуйском театре, куда ее пригласила мать поэта, Вера Николаевна.

Лариса сразила Бальмонта своей «боттичеллевой» красотой. «Любовь завладела всем моим существом!» — восклицает поэт в письме к Гарелиной от 3 января 1889 года. А уже 10 февраля этого же года в Покровской церкви в Иваново-Вознесенске произошло их венчание.

Родители Константина Дмитриевича противились этому браку. «Ты погубишь себя», — писал отец сыну. Мать и жена, по свидетельству Бальмонта, ненавидели друг друга. Очень скоро обнаружилось, что тревожное предчувствие не обмануло родителей. Этот брак для обоих супругов обернулся мучительной жизнью, демоническим, по словам поэта, и даже дьявольским ликом. В начале 1890 года от менингита, прожив четыре недели, умерла девочка — их первый ребенок. Жизнь осложнялась подозрительным, ревнивым отношением жены к мужу, ее пристрастием к алкоголю. Угнетала бедность. В жизненных интересах не было общности. В отчаянии Бальмонт решил покончить жизнь самоубийством. 13 марта 1890 года он выбрасывается из окна третьего этажа московской гостиницы. К счастью для русской поэзии, поэт не погиб. Впоследствии Бальмонт мифологизирует трагические события, связанные с его женитьбой на Ларисе Гарелиной. Стихи, рассказы («Воздушный путь», «Крик в ночи», «Белая невеста») создадут своеобразный макротекст, в центре которого предстанет герой-грешник, на какое-то время попавший в дьявольские сети, но в конце концов сумевший вырваться из них.

В большом стихотворении «Лесной пожар», вошедшем в поэтическую книгу Бальмонта «Горящие здания» (1900), рассказывается о том, как поэт, устремляясь к мирам, «рожденным мечтой», становится добычей мрака, подкравшегося к нему, «как вор»:

Мне стыдно плоскости печальных приключений
Вселенной жаждал я, а мой вампирный гений
Был просто женщиной, привыкшей пить вино.
Она так медленно раскидывала сети,
Мы веселились с ней, мы были с ней, как дети,
Пронизан солнцем был ласкающий туман,
И я на шее вдруг почувствовал аркан.
И пьянство дикое, чумной порок России,
С непобедимостью властительной стихии
Меня низринуло с лазурной высоты
В провалы низости, тоски и нищеты.