Ивар и Эрика (СИ)

— Может быть, поставим чайник, перекусим с дороги? Хозяин сказал…

Тут у меня язык прилип к зубам, а корзинка едва не выпала из рук на пол.

Эрика стояла возле кровати в полотенцем в руках и в купальнике. Она, похоже, только что сняла платье и туфли. В таком смелом наряде я ее еще не видел!

Бордовый купальник облегал ее тело туго как перчатка пальцы. Мой взгляд скользнул с мягких округлостей грудей с весьма заметными бугорками сосков, ниже, на плоский животик, а потом еще ниже. Ее лобок так туго обтянут тканью, что четко видна ложбинка между бедер… Эрика стремительно покраснела и быстро накинула полотенце спереди.

— О, боже, Ивар, не надо на меня так смотреть! Это купальник Дорис. Он мне, похоже, мал…

— Извини… Так неожиданно… я тебя увидел… в этом… извини…

Я отвел глаза в сторону и засуетился.

— Куда поставить корзинку? Может мне выйти? Извини, я выйду?

Сделав несколько быстрых шагов, Эрика оказалась рядом. Она взяла из моих рук корзинку и отбросила на пол. Ее руки обняли мою шею. Ее карие глаза настойчиво смотрели в мои.

— Глупый… я сюда приехала с тобой не для того чтобы дичиться или стесняться своего тела… Наконец-то мы одни и нам никто не в силах помешать… Я долго мучила тебя и себя… Сегодня мы здесь свободны и можем делать все что угодно… А сейчас — надевай купальные трусы и вперед — к морю!

Через десять минут мы выбежали на пляж и наперегонки бросились по мелководью в набегающие волны. Я как новичок сразу же хлебнул морской водички, а Эрика хохотала надо мной. Вода приятной температуры, освежающая в летний день. Замерзнуть нельзя. Дно под ногами песчаное и плотное. Прокашлявшись, я обернулся к подруге. Она стояла по пояс в воде, боком к волне и улыбалась. Косынка туго облегала ее голову, и лицо Эрики без привычного обрамления вьющихся соломенных волос казалось непривычным и немного чужим.

— Поплыли?

— А если я не умею?

— Ты все умеешь — я знаю!

Мы плыли наперегонки, но за Эрикой трудно оказалось угнаться. Она опередила меня метров на десять, а потом плавала на месте, поджидая.

— Ты плаваешь как русалка!

— Спасибо.

Капельки воды блестели на ее коже. Губы чуть подрагивали. Мне безумно захотелось ее поцеловать. Я протянул руки, но моя русалка от меня улизнула. Она первой добралась до берега и легла на песке, поджидая меня. Я подошел и сел рядом.

Эрика лежала на спине раскинув руки и закрыв глаза, а я затаив дыхание, смотрел на нее. Мокрая ткань купальника облегла все заманчивые выпуклости ее тела. Я обожал ее, и я безумно хотел… Причем мои мысли и намеренья были, весьма нескромными.

Эрика тихо спросила:

— Тебе нравиться то, что ты видишь?

— Ты самая красивая девушка на свете!

— Это банально звучит, но очень приятно слышать… Говори еще что-нибудь.

Тут меня как прорвало:

— На этом золотом песке ты распростерлась как богиня, и солнце завидует твоей красоте и молодости! Если бы я не встретил тебя моя жизнь была бы серой и скучной, как сумерки… Ты как солнце озарило мою жизнь, и я благодарен тебе за твое тепло и твое доброе сердце…

Я говорил и говорил… О, боже чего я только не сказал!

Эрика давно уже не лежала, а сидела на песке и смотрела на меня своими блестящими миндалевидными глазами не отрываясь. В конце концов, я иссяк.

— О, Ивар, ты говорил как поэт! Что с тобой случилось?

— Со мной случилась ты…

Эрика протянула руку и погладила меня по щеке.

— Ты так много слов сказал, но главного не произнес…

— Я люблю тебя, Эрика… — Сказал я негромко.

Смолистый дух сосен струился через приоткрытое окно. Шуршание волн о песок ненавязчивым фоном окутывало нас.

О, если бы рядом проехал батальон броневиков, мы бы не услышали! В такие моменты все окружающее перестает существовать.

Квадрат лунного света лежал на полу. Но кровать наша в тени.

После моря мы приняли по очереди душ. Первой Эрика, А потом я.

Я вышел из душевой, обмотав бедра полотенцем и увидел Эрику сидящей на постели обнаженной. Она обхватила колени руками и прижалась к ним грудью. Обнаженная, но ничего из интимных мест не увидишь!

— Погаси свет, Ивар…

Я исполнил ее просьбу и с колотящимся в груди сердцем, вернулся в комнату.

В сумраке белели простыни и тело Эрики.

Я сел на край постели.

Ее рука коснулась моего бедра.

— Сними полотенце, Ивар! Оно же влажное!

Полотенце полетело на пол, а я обнял Эрику и мы легли рядом на простыни. Я впервые касался ее обнаженного тела и меня поразила шелковистость кожи на талии, бедрах. Особенно восхитительными оказались груди — мягкие и упругие одновременно.

Эрика хихикнула, в полумраке блеснули белки глаз.

— Щекотно…

Я обнял ее, прижавшись грудью к ее груди и поцелуем закрыл рот.

Мы целовались, крепко обнимая друг друга и словно звон в ушах заслонял от нас весь мир. Ничего не было важнее молчаливой борьбы наших губ, то мягких, то твердых, но упругих, то скользящих…