Ивар по-другому не умеет (СИ)

Сказать что девушка была удивлена, это ничего не сказать.

-Откуда ты …, – не успела договорить зеленоглазая.

Флоки знает все, это магия Флоки, серьезно произнесла Хельга, подавая девушке в руки тарелку с едой.

Девушка удивленно посмотрела на обоих, те же в свою очередь лишь переглядывались между собой и улыбались.

В лесной чаще среди деревьев скрывался охотничий домик, в котором любили проводить время сыновья Рагнара. А еще они любили тренироваться неподалеку от него. Вот и сегодня братья находились в их излюбленном месте. Уббэ и Хвитсерк бились на мечах, а Ивар сидел на пне, связывая ремнями ноги между собой. Сквозь лязганье метала, которое издавало оружие братьев, Бескостный услышал приближение шагов.

Из гущи леса, медленно вышел Сигурд. Направлялся он уверенным шагом к нему.

Потренируемся брат?, дерзко обратился он к младшему.

-Ооо Сигурду стало интересно что-то кроме лютни и моей женщины?,- ответил вопросом на вопрос Бескостный.

Змееглазый лишь достал меч и провернул его несколько раз в руке. Хвитсерк и Уббэ остановились. Уббэ был напряжен и внимательно следил за действиями младшего из братьев, так как знал что от него можно ожидать что угодно, особенно если речь шла о Дане.

Сигурд замахнулся, нанося удар, Ивар без малейшего колебания отразил его, ставя блок.

Что ты ей сделал?, напряженно задал вопрос змееглазый, разъединяя их мечи.

Когда ты с ней виделся?, гневно вопрошал Бескостный, атакуя брата.

Лязг мечей доносился на многие мили.

Я извинился перед ней за свое поведение, продолжал блондин, отражая удары брата.

Извинился?, вопросительно произнес Ивар, делая обманывающий маневр и захватывая Сигурда в цепкую хватку. Развернув его к себе спиной и приставляя острый конец меча к горлу брата.

Да, я извинился за то что полез ее целовать … она этого не хотела, запыхавшись отозвался он.

Ивар резким толчком развернул змееглазого к себе лицом, вопросительно глядя ему в глаза.

Это было не обоюдное действие?, вкрадчиво, прищуривая глаза спросил Бескостный.

Уббэ налил эль в оба кубка и поднес их сначала Ивару, затем Сигурду.

Нет, я дождался когда она останется одна и зажал ее в темном переулке … и мне за это очень стыдно, на выдохе рассказывал блондин.

Ивар лишь усмехнулся, отпивая из кубка.

-Запомни раз и навсегда, я не Уббэ, который делил с Вами Маргрет … я своей женщиной делиться не стану, – отчеканивая каждое слово, шипел Ивар.

Придя домой, Ивар застал Дану сидящей на кровати и расчесывающей перед сном свои длинные волосы. Он никогда не понимал зачем она делает это перед сном, все равно ведь спутаются. Ему нравилось видеть ее в длинной ночной сорочке, при движении она подчеркивала ее достоинства так возбуждающе, как если бы она была без нее.

Мужчина лег в постель, положа голову на бедра девушки, прижимаясь щекой к фарфоровой коже, оголившейся из-за задравшейся вверх сорочки.

Скоро будет готов твой драккар, начала разговор девушка.

Спой мне, хриплым голосом попросил он, игнорируя информацию о драккаре.

Что?, переспросила удивленная Лиса.

-Я прошу спеть для меня, мне понравилось как ты пела детям.

Девушка полушепотом начала складывать слова в строки:

О тебе ли рассказал до времени

Только звон оборванного стремени,

Струн живая вязь о тебе ли, князь.

О тебе ли, мой серебряный?

Тугой металл в руках зазвучал,

Видел и знал, поверить не мог.

Она тебе лира или клинок?

Сталью ты стал, с болью ты спал.

С ее любовью спорить не стал!

В вороний стан вороных стай

Вернулся верный Тристан.

Одной рукой Лиса зарылась пальцами в его волосы и стала перебирать пряди, оттягивая их. Ноготками она почесывала кожу головы, от чего у Бескостного бежали мурашки по телу. Другая рука плавно перебрались на его лицо, поглаживая лоб, спускаясь ниже к вискам, затем переходя на скулы и щеки, царапаясь о жесткую щетину.

Улетал во все четыре стороны,

Пел о ней путями горными.

Мерил мили дней гривами коней.

Там, где вороной стал вороном.

Забыл свой дом за льдом и огнем.

Был возрожден ясным дождем

Из пепла, в котором сожжен.

Был сожжен...

Мой серебряный, живой металл.

Как сердце стучал; ночами читал

Между струн, между строк:

Она – клинок, она же.

Сталь, с которой ты спал,

С клинком и лирой спорить не стал.

И в горный стан вороньих стай

Вернулся волком – Тристан.

Гордый Тристан.

Ивар гладил рукой ее бедро, трясь щекой о ее кожу.

О ком эта песня?, промурлыкал Бескостный.

О Тристане и Изольде, глядя в пустоту ответила девушка.

Кто они?, продолжал интересоваться голубоглазый.

Герои романа, не выпуская руки из его волос, отвечала Лиса.

-Там не говорилось об Изольде.