Иви. Повествование о происходящем прямо сейчас

…Можно открыть глаза – и коснуться взглядом. И снова закрыть, и снова открыть… и снова – коснуться. Он открыл глаза. Лицо девушки было совсем рядом… где-то там, далеко-далеко… совсем близко… О, как она смотрела на него! Как она на него смотрела! – Я почти каждый день ходил к балкону, – прошептал Семён Семёнович. – И когда ты уехала – я хо- дил туда… – Я знаю, – шепнула девушка. – Я так тосковал!.. – прошептал Семён Семёнович. – Не было дня, чтобы я не помнил тебя!.. – Я знаю, – шепнула девушка. – Всё, что я встречал в своей жизни – я сравнивал с тобой, – прошептал Семён Семёнович. – Каж- дое дерево, каждый цветок, каждую птицу, облако, мысль… Каждую капельку собственного ничтоже- ства и собственной красоты – я всё сравнивал с тобой! Я не мог дышать, когда тебя не было рядом… но я дышал! а тебя – не было рядом! – и разве я хоть когда-нибудь дышал? – Я знаю, – шепнула девушка. – Я сошёл с ума… – прошептал Семён Семёнович. – Я сошёл с ума и стал кем-то другим, совсем- совсем другим. Я подходил к зеркалу – и зеркало не отражало меня, оно отражало кого-то другого… – Я знаю, знаю, знаю, – прошептала девушка. – Но откуда, откуда ты знаешь! – закричал Семён Семёнович не разжимая губ, и заплакал, и почув- ствовал острую боль в спине – там, откуда растут крылья. – Я люблю тебя, – сказала девушка. Острая боль разорвала спину. Кровь, мясо, кости – всё вдребезги! Показались кончики крыльев. – Я люблю тебя, – сказала девушка. Крылья качнулись запрокинутыми парусами над измученной головой. – Я люблю тебя. Девушка ничего не сказала. Ничего не сказал Семён Семёнович. Как-то так получилось, что они были всегда. «Он бегал по городу и искал дождь. Он заглядывал в окна, стучал в квартиры, вбегал в магазины, учреждения… Дождя нигде не бы- ло. Иногда ему доводилось почувствовать сырость или увидеть мокрое пятно, но всякий раз оказы- валось, что это что-нибудь другое, сырое и мокрое, но к дождю отношения не имеющее. Один раз ему даже подарили бутылку воды, предлагая тем самым отвязаться, оставить в покое, удоволь- ствовавшись хотя бы этим. Он медленно вылил воду из бутылки на землю, и, пока вода лилась, пы- тался увидеть-рассмотреть дождь. Дождя не было. Он плакал. И слёзы падали, капля за каплей… Падали… Это было почти начало дождя, но начало не переходило в продолжение, а слёзы заканчивались, и упавшие ниц слезинки растворялись, таяли, – уходили, торжественно иссверкиваясь падающими в небо звёздами. Он открывал и закрывал краны. Но дождя не получалось. Получались обрушение и исчезновение. Однажды он даже нарисовал дождь, и, поместив рисунок на большой лист, повесил его на сте- ну. Но это был очень тихий дождь. Он беззвучно падал со стены, беззвучно пропадая, рассыпаясь беззвучно и незаметно, и – возвращался обратно, безубывно оставаясь на листе. И это был не дождь. Когда человек умер – стояла сухая безветренная погода. Пыль лежала холмиками, холмами, це- лыми озёрами, необозримыми от края до края, неподвижными и глубокими. Растрескавшаяся земля тихонько поскрипывала, равномерно и стойко дыша… И вознёсся он. И вознёсся он на небеса. И это были небеса дождя» … «Вот как… – дожёвывая пирожок, думал Капитан. – Вот оно как… А почему? Потому что шагнул; выбрал шаг – и шагнул. Может, он и не знал – куда, сердце знало. – Вздохнул. Утёр губы. Старательно, более чем следовало, обтряхнул руки. Выпрямился. – Теперь, должно быть, моя очередь… И?» В комнате было тихо. Тихо-тихо. Но Капитан чувствовал: там всё нормально… Прекрасно! Там – чудо. «Вот оно как, – млея, подумал он. – Вот оно как бывает… – Глубоко вдохнул тёплое летнее утро. – Будет и у меня.» Облокотившись о балконные перила, Капитан выглянул во двор. Никого… Пусто. Медленный солнечный полдень. Мягко царапают карнизы голуби. Лениво оскальзывая размыты- ми запятыми порхает бессчётная трепетная мелюзга. Переливаются – рассыпаясь в шелест – листья… До чего же много листвы! – изумрудное море, волна к волне! Сюда бы лодку… ладью… целый фрегат! И чтоб – штурвальное колесо. И – натянутая бечева горизонта, доверчивая, близкая, – натянутая навстре- чу… Одна рука – на штурвал, другая – к горизонту… Только бы силы хватило! …И кто посмеет сказать, что судьба не бывает в пригоршнях