Иволга и вольный Ветер (СИ)

Злость клокотала буквально под самой кожей, но я точно знал, что выхода ей сейчас нельзя давать. Этим только усугублю собственное положение и дам этим сволочам больше инструментов давления на себя. Мерзко, как же мерзко от необходимости согнуться под этих уродов, но не согнусь — не выйду. А отсюда я ничего сделать не смогу. И помочь мне, кроме меня самого, некому. На воле же ещё посмотрим как все пойдет. Скрипнул зубами, взял лист со стола. Хрен с ним, я готов согласиться обсуждать условия с этим скользким адвокатом. Мне нужна свобода и почва твердая под ногами, а тогда уже пободаемся.

Неожиданно за дверями стало шумно от мужских голосов, общающихся на повышенных тонах. Дверь резко распахнулась, в кабинет первым влетел явно злой и взъерошенный Митрофанов, а следом вошёл высокий подтянутый тип средних лет в дорогом костюме и осиял меня широкой улыбкой, шагнув ко мне и протянув руку.

— Прошу прощения за небольшое опоздание, господин Ветров. Я — Пинштейн Александр Лазаревич, ваш новый личный защитник. Давайте быстренько подпишем бумаги, что узаконят мое представительство ваших интересов, и я приступлю.

Я нахмурился, не спеша делать то, что он сказал. Хрен его знает, что это за тип и откуда он взялся, может это новый гемор, а не помощь.

— А вы, собственно…

— Я, собственно, тут потому, что меня попросил взяться за ваше дело сын моего хорошего друга — Антон Каверин, который вам, конечно не знаком. Как и его соучредитель в охранном агентстве “Орион”, некто господин Боёв, тоже не входящий в число знакомых вам персон. А вот к нему за помощью обратилась одна прекрасная юная зеленоглазая особа, с которой вы уже прекрасно зна…

— Где я должен подписаться? — не дал ему договорить я.

— Как вы понимаете, господин Ветров, это ещё не конец и следствие продолжиться, будут судебные разбирательства. — вещал мне Пинштейн, выводя из здания изолятора временного содержания на улицу два часа спустя. — Но задержание вам больше точно не грозит, да и личного присутствия на заседаниях и траты драгоценного времени от вас больше не требуется. Счета ваши, к сожалению, временно заблокированы, но я обещаю разобраться с этим в ближайшее время, чтобы вы могли нормально жить, работать на благо жителей нашего города, а также, рассчитаться за мои, весьма не дешевые услуги.

Я его уже едва слушал, кивая, на самом деле выглядывая на улице перед зданием Валю. Однако, ее нигде не было видно, вместо этого ко мне подошёл здоровый белобрысый детина и протянул руку для пожатия.

— Боёв. — представился он. — Домой поехали, герой-любовник.

— Спасибо за помощь. Что я за нее должен?

— Это вы уже сами с Иволгиной разберетесь, кто, кому и чего.

— А почему Валя сама не приехала?

Сердце ёкнуло и похолодело. Я как дурак обрадовался, когда понял благодаря кому ко мне пришли на помощь, но что если на этом все? Поэтому и встречать моя Иволга меня не приехала? Терпение ее кончилось?

— Мне то откуда знать! — пожал плечами Боёв.

Мы некоторое время ехали молча, Боёв изредка косился на меня, и только когда уже свернули в знакомый двор, он изрёк:

— Значит так, мужик, я сроду ни в чьи личные дела не лез. Но мой тебе настоятельный совет: если ты в упор не видишь, что за человек тебе золотой в жизни повстречался, то лучше сейчас возьми и отвали от девчонки. Поплачет и переживет. У нас на нее вон сколько хороших пацанов заглядывается, утешат.

— Значит так, мужик, — в тон ему ответил я. — Я ещё раз благодарю от всей души за помощь. А насчёт Вали — я теперь от нее отвалю только если она сама меня взашей гнать будет, и то не факт. А парням своим передай — пусть слюни подотрут и губы закатают и мое трогать даже не думают.

— Хм… ну бывай тогда, Ветров.

— Бывай, хороший человек.

Я взбежал на второй этаж и отпер дверь.

— Ва-а-аль! Валюша! — крикнул в гулкую тишину квартиры. — Иволга моя!

Пусто. Развернулся и рванул назад, потом бегом через двор, будто за сердце сила какая-то волокла. Опять вверх по лестнице, затарабанил кулаком по крашеному дереву, а потом просто дёрнул за ручку, распахивая незапертую дверь, сталкиваясь лицом к лицу с Михаилом.

— Дома? — спросил без приветствия и парень молча, но с понимающей ухмылкой кивнул на одну из дверей.

Стучать больше не стал, ввалился без разрешения. Вали сидела на стуле у окна, с очень прямой спиной, сцепив руки на коленях и глядела на меня без улыбки и как-то неуверенно, отчего и я тормознул, не понимая, чего ждать.

— Я знаю, как ты относишься к непрошеной помощи, Егор. — очень серьезно, сказала моя любимая певчая птица. — Ты не думай, я все это не для того, чтобы ты мне обязан был чем-то.

— Чего? — не понял я о чем она. Потому что соображать переслал, как ее увидел.

— Просто это же несправедливо было… Но ты мне ничем не обязан… в смысле… я это от чистого сердца и без умысла привязать тебя как-то…

Слушать я больше не стал. Ну какой же я был идиот и мудак совсем недавно, а!

Подошёл, поднял, обнял, рожей небритой прижался, утыкаясь в изгиб шеи. Моя девочка, моя Иволга, моя родная.