Ивовые сны

Чтобы слёзы назвать легкомысленным словом «вода».

А луна за окном, как монета. Лимонная, плоская.

Извини, но я шторы задёрну, мне хочется мглы.

Знаешь, жить без тебя в общем можно, но это не просто –

Жить от ночи до ночи, срезая у жизни углы,

Каждый день ещё туже атласный затягивать пояс –

Я худею. А что ещё делать? Скажи, я смогу.

Молчаливый октябрь создал слишком нелепую повесть

О замёрзших цветах на ещё не упавшем снегу.

Я болею. И мир от дождя стал прилизанно-серым.

Даже сны из дождя и из серости, смысла в них нет.

Эта осень унылую песню ветрами пропела,

И задула свечу, погасив мой спасительный свет.

Я теряюсь в предзимье. Мне холодно. Сердце застыло –

Полустук-полувздох-полувзгляд,-полукрик… Не молчи.

Расскажи мне, что будет, что есть и что, в сущности, было?

Рваный дождь и огарок погашенной ветром свечи.

***

Огнём испорчены строчки и текст совсем непонятен.

Я снова пишу письмо в твою душу, не зная адреса.

Безликий асфальт пестрит узором из листьев-пятен,

Раскрасивших серый ноябрь. Рельефностью аверса

Вновь неизменная тяжесть облака сдавит мне грудь,

Листья прижмёт к земле, разорвёт солнце на блики.

Пылью промокшей пунктирно и точно прочертит мой путь

Уставшая осень, с дождём смешав боль и вскрики

Отчаянья. Небо уже свинцовое. Мне теперь нелегко –

Вновь оставшись одной, быть с тобой постоянно рядом,

Ежечасно думать о том, как ты где-то там, далеко,

Заполняя мгновения пустоты заученным звукорядом

Песен, которых я никогда и ни за что не спою,

Потому что петь давно разучилась, свой голос забыла.

Я и стихов теперь не читаю вслух. Я тайно даже люблю –

Молча, неслышно, почти бездыханно – чтоб незаметно было

Всем, кто старается рассмотреть, показать, обвести в кружок,

А потом спросить так, что совсем нельзя не ответить.

Мне кажется, что наше молчание не всегда хорошо,

Но я молчу, и дорожу немотой больше всех на свете.

Ну кто меня станет пытать? Право, ведь не война…

А если станут – я молча умру. Да я уже умираю.

Ты не вини себя, милый, в том не твоя вина,

Я же сама выбрала этот путь по отвесному краю,

Ведущему – будем честными! – в общем-то в никуда.

Мой рассвет обесцвечен, а сердце работает вхолостую.

Я ведь знала, что будет так, ведь знала ещё тогда,

Знала сразу… а, впрочем, что говорить впустую?

Я не смогу ничего изменить и не хочу менять.

Осень стелется по земле листьями полусухими.

Я задыхаюсь. Может кому-то трудно это понять,

Но если мой вздох последний – на губах твоё имя.

***

Девочка рисует в тетради,

Поезд погружается в вечер,

И закат ложится на плечи

Призрачной малиновой гладью.

Девочка с глазами Мальвины,

Синими, как небо над Прагой.

Прячется в волос переливы

Солнце, предвещая прохладу

Сумерек российского лета

И последней ночи вне дома.

Я пишу стихи для поэта,

Сны наполнив сладкой истомой.

Девочка не знает об этом.

Милая, развей моё горе,

Нарисуй мне тёплое лето,

Нарисуй бездонное море,

Чтобы были в море ракушки

И морские плавали звёзды…

Ручки положи под подушку,

Глазки закрывай, уже поздно.

Поезд погружается в лето.

Девочка во сне видит море.

Я пишу стихи для поэта,

На щеке следы морской соли.

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ПЕРВЫХ

В густой траве пропадёшь с головой,

В тихий дом войдёшь, не стучась…

Обнимет рукой, оплетёт косой

И, статная, скажет: «Здравствуй, князь…»

А. Блок

Последний из первых, целуй меня и уходи.

Песчаную отмель луной золотит ночь,

И стон по тебе вырывается из груди.

Оставь меня снова, уйди от меня прочь.

Единственный верный, я буду тебя ждать,

И ткать покрывало из тонкой фольги грёз,

Гадать на ромашке и всё о тебе знать,

И в косу свою вплетать серебро звёзд.

Загаданный милый, считай без меня дни,

Пройди сто дорог, возвращайся в судьбу мою.

Я ночью опять расскажу тебе о любви,

И вместе с тобою встречу твою зарю.

И вновь соберу тебя в чуждую мне даль,

И вновь отпущу – вдыхать грозы, снега, дожди.

Закрою глаза, чтобы скрыть от тебя печаль.

Последний из первых, целуй меня и уходи.

ФЕВРАЛЬ

Однажды придёт февраль, имеющий сотни лиц,

На каждую ночь имеющий сотни снов.

Я снова сойду с ума, разбив череду границ,

С запястий своих стряхнув вечный груз оков.

Однажды придёт февраль и я буду плакать в нём

Чернилами по бумаге бесцветных дней.

Причина одна, о ней – ни ночью нельзя, ни днём…

А так бы хотелось громко, при всех, сильней

Кричать о тебе… Нельзя. И воет уже метель,

Как волк, по моей судьбе, распластанной на снегу.

На сотни холодных снов нам будет один день,

Кармином рассвета сгоняющий с неба мглу.

Раскроются небеса синеющей полосой

Далекого «завтра», которое всё же ждёт

Когда хоть на полчаса останусь опять с тобой,

Чтоб тронуть теплом весны на реке лёд.

Однажды придёт февраль, подталый, сырой, злой,

И, волком сминая снег, сквозящий про «никогда»,

Меня вновь сведёт с ума. И мне не уснуть одной.

Тяжёлое небо. Мрак. Февраль. Серебро льда.

КЛИНОК ЗАЩИТНИЦЫ КОРОЛЯ

Клинок защитницы короля

Сломался сам. Ни при чём чудо.

Когда беда ползёт ниоткуда,

Когда повсюду горит земля,

И рвутся в дом языки огня.

Когда во сне пробирает дрожь,

И ночь сгущает тёмные краски,

Она не ждёт любви или ласки,