Из ада в рай, из рая в ад

— Не посмею, говоришь?! А кто меня осудит за это? Ты выставила меня рогоносцем посмешищем? Ты думаешь, тебе это сойдет с рук? Думаешь, никто не знает о твоем свидании с матросом? Я этой плетью сдеру с тебя это платье вместе с кусочками твоей кожи!

— Моя лошадь понесла и Соколов… — несмело возразила девушка

— Заткнись! Не произноси при мне имя своего любовника! Понесла — говоришь? Да ты висела на нем как последняя шлюха, я слышал все до единого слова, что ты ему говорила. Как признавалась ему в любви. Проклятая девка, корчила из себя святую! А ведь ты умеешь быть страстной, только не со мной. Для меня ты снежная королева, ничего я растоплю этот лед моей плетью. Раздевайся!

— Никогда, слышите, никогда я не сделаю этого добровольно! Я вас ненавижу, презираю!

Он в два прыжка оказался возле нее, замахнулся и наотмашь ударил ее по лицу. Ее голова дернулась от удара у плечу, Катя почувствовала во рту вкус крови. В тот же момент он прижал ее к себе, насильно ища ее губы.

— Нужно было сразу начинать именно с этого. Выбить из тебя всю дурь.

Он схватил ее лицо обеими руками, чтобы она не могла увернуться, и жадно впился в ее рот. Катя содрогнулась от отвращения, больно укусила его за губу, прокусив до крови, он отшатнулся и прижал руку ко рту, Потом посмотрел на окровавленные пальцы, и тут же ударил ее кулаком. У девушки все поплыло перед глазами, ее начало тошнить.

— Вы меня возьмете, если только убьете меня — простонала она, прижимая ладонь, к заплывшему глазу.

Но он уже ее не слышал, схватил за волосы и потащил к постели, толкнул на покрывало, снова ударил, теперь в живот, Катя задохнулась от боли, слезы брызнули из ее глаз. Ей показалось, что ее внутренности обжигает пламенем. У нее еще были силы сопротивляться, мужчина задрал ей юбки. но ей удалось оттолкнуть его ногами и вскочить с кровати. Она побежала к двери, но князь настиг ее, повалил на пол. Удары посыпались градом, он бил ее с таким остервенением, что у нее уже почернело перед глазами, она молила бога о том, что бы лишиться чувств. Девушка обессилела в его руках, он снова задрал ее юбки, схватился руками за панталоны, силясь их разорвать. Он со свистом дышал в лицо девушке, в него словно дьявол вселился.

Снаружи послышался настойчивый стук в дверь. Григорий, казалось, его не слышал, он дергал шелк, силясь преодолеть последнее препятствие.

— Ваше сиятельство- стук продолжался — Ваше сиятельство внизу солдаты, они уже схватили вашего отца.

Григорий грязно выругался, встал с девушки и бросился к двери, отворил. На пороге стоял Семен, сын Анны, он казался сильно напуганным.

— Какие еще к черту солдаты?

— Люди Бестужева…они уже идут сюда. Полиция, сударь!

Григорий обернулся к жене, которая силилась встать с пола и шатаясь стояла на четвереньках.

В тот же момент в комнату ворвались люди, они сбили слугу с ног, выволокли Григория из спальни. Тот грязно ругался изрыгая проклятия и оказывал жестокое сопротивление, пока его не заковали в кандалы и не заткнули рот кляпом. Его потащили по лестнице вниз. Двое других вошли внутрь комнаты и замерли на пороге. Княгиня пыталась со стонами подняться с пола, едва ей это удалось, ноги подкосились, и она бесчувственная упала на пол. Один из солдат бросился к ней, приложил руку к ее шее, прощупывая пульс. При взгляде на лицо девушки, он воскликнул:

— О господи! Ты только посмотри, что этот изверг с ней сделал? Да на бедняжке живого места нет.

— Осторожно, давай отнесем ее в нашу карету, ей нужен врач. С этим чудовищем мы ее не посадим. Ты ведь помнишь, что насчет княгини есть особое распоряжение, разместить ее пока что на гауптвахте, без усиленной охраны.

— Конечно, помню, Алексей Григорьевич лично распорядился. О боже, он бил ее плетью — солдат поднял бесчувственную девушку на руки. На его молодом лице читалась искренняя жалость.

— Боюсь, так скоро ее не смогут ее допросить.

Катя с трудом разомкнула веки, тело болело, один глаз плохо видел. Она огляделась по сторонам, возле постели стоял пожилой мужчина с бородой и вопросительно на нее смотрел.

— Очнулись сударыня? Вот и хорошо. Значит, мои усилия не прошли даром. Граф будет рад об этом слышать. Хочу сообщить вам, что все кости целы. Вы отделались синяками и ссадинами. Рубца от удара плетью не останется благодаря мази, которую я наложил на рану. Глаз придет в норму через пару недель. Внутренние органы не повреждены, вам нужен отдых и меньше волнений.

— Где я? Кто вы? — Катя снова осмотрелась по сторонам, голые стены, еще одна железная койка у стены и никаких украшений, картин, зеркал.

— На гауптвахте, это военная тюрьма, а я тюремный врач. Вы арестованы моя милая.

С этими словами он уже собирался уйти.

— Подождите, но как? За что? Я не могу быть арестована, я ни чего преступного не совершала!

Девушка, морщась от боли, вскочила с кровати.

— Я не знаю сударыня, успокойтесь, я думаю, что скоро вам будет самой все известно. Радуйтесь, что вы не в Петропавловской.