Из Америки – с любовью

Опомнилась я, только когда занесенная для удара сумочка пискнула, раскрылась и ее стошнило на пол косметичкой. Во все стороны брызнули перепуганные щеточки, флакончики, тюбички, забиваясь по углам. Я оглянулась, и по щекам, смывая только что наложенную раскраску, призванную скрыть последствия прошлой ночи, проведенной за чтением одного особенно мерзкого уголовного дела, покатились крупные слезы – не то от горя, не то от смеха.

– Прекратить! – сказала я себе лучшим командирским голосом. Но получилось все равно жалко. Женщина со смазанной косметикой не может выглядеть иначе, как жалко. Уж лучше тогда выставить на всеобщее обозрение и сиреневые мешки под глазами, и подвальную бледность. Я встала на колени и покорно принялась собирать раскатившиеся гримировальные принадлежности. Слезы капали сами по себе, вне всякой связи с моим настроением.

– Прекратить! – Уголки рта были тяжелые, как гири. Но я все равно подняла их к ушам. Глянула в зеркало. Брр…

В результате к боссу я опоздала – пока смывала старую косметику, пока наносила новую. И, хуже того, явилась в совершенно расстроенных чувствах. А в таком состоянии ко мне подходить опасно.

Я распахнула дверь, вошла, шлепнулась в кресло и одарила капитана Стивенса своим лучшим взглядом «вамп».

На Стивенса это не произвело никакого впечатления. Сколько я знаю, он такой подкаблучник, что в сторону других женщин боится даже глянуть, чтобы жена, не дай бог, не прознала.

– Ну и кто к нам пожаловал на этот раз? – поинтересовалась я сладенько. – Техасский конгрессмен? Сенатор из Поданка? Или сам мэр нашего любимого города соблаговолил посетить наш скромный участок?

Капитан оторвался от разложенных на столе бумаг и злобно посмотрел на меня.

– Что вы себе позволяете, Тернер? Я что-то не припоминаю, как разрешил вам войти. Или вас уже назначили шефом вашингтонской полиции, и только я об этом еще не слышал?

– Поверьте, капитан, когда шефом полиции назначат меня, вы узнаете об этом первым. Все намного проще. Я нарываюсь на очередной выговор. Решила их коллекционировать. Когда-нибудь издам, получу бешеный гонорар и поеду на Кубу ловить акул. Ну так кого я должна эскортировать на этот раз?

Босс ухмыльнулся. Мне стало страшновато. Если капитан Стивенс улыбается, значит, у кого-то умерла любимая бабушка.

– На этот раз, – Стивенс выцеживал слова, точно загонял гвозди в крышку моего гроба, и с тем же непередаваемым наслаждением, – мы поручаем вам особое задание. Сегодня после обеда к нам прибывают двое коллег. – Капитан сделан паузу. – Рейсом из Сент-Петербурга.

Я попыталась привести мысли в порядок.

– Питерсбурга?

– Нет. Сент-Петербурга. Столицы Российской Империи.

– Русские?!

– Русские, – подтвердил капитан, ухмыляясь еще шире.

– Вы серьезно?!

– В отличие от вас, офицер, я не расположен шутить, – съязвил капитан. – На нашем управлении висит пять серийных убийств, и мне хватает забот и без вас.

– Какое счастье, что вы не подозреваете меня в совершении этих убийств, – огрызнулась я.

– Совершенно верно, – в тон мне ответил капитан. – А знаете, как я догадался? Все пять жертв убиты из револьвера двадцать второго калибра, а не противотанковой ракетой.

– С…пасибо. – Когда-нибудь Стивенс захлебнется собственной желчью. Только вот свидетелей при этом не останется, потому что такой концентрации злобства обычному человеку не перенести.

– Прибывают… – капитан покопался в бумагах, – как я сказал, двое. Энджей Забротский, детектив уголовной полиции, и… – последовала еще одна театральная пауза, – и Серж Ст… Сч… – Капитан встряхнул головой и попробовал еще раз: – Шчербакоф.

– Щербаков, – поправила я.

– Что?

– Щер-ба-ков, – повторила я по слогам.

– Когда мне потребуется ваша помощь, я о ней попрошу, спасибо. А то, что вы знаете русский, мне и так известно. – Капитан потер лоб. – Так о чем я? А. Мистер Шчербакоф работает на русскую охранку. Чему соответствует его чин, я так и не понял. Сами разберетесь. Видимо, некрупная, но все же шишка.

– А что им надо? – поинтересовалась я. Капитан бросил мне туго набитую папку.

– Вот все, что вам положено знать. Разберетесь. Свободны. До обеда. Из аэропорта русских доставит шофер их посольства. О времени прилета узнаете в справочной. И… – капитан вперился в меня гипнотическим взором, – чтобы без глупостей. Сверху поступило указание – оказывать этим двоим всемерное содействие.

– А это как? – неосторожно спросила я.

Капитан Стивенс медленно поднялся из-за стола. Сделать это величественно он никак не мог – пришлось прогнуться, чтобы водрузить на столешницу нажитое годами кабинетной работы брюхо.

– А это так! – рявкнул он. – Если они захотят пойти в бордель – вы поведете их в бордель! Если захотят посмотреть Белый дом – покажете Белый дом! Им можно все и еще чуть больше. Ясно?

– Ясно, – покорно ответила я.

Вашингтон, округ Колумбия, 24 сентября 1979 года, понедельник. Сергей Щербаков

Самолет вырулил с посадочной полосы и медленно, торжественно, как императорская карета, подкатил к аэровокзалу.