Из 'Автобиографии'

В те времена бухгалтерия "Морнинг колл" помещалась в первом этаже, этажом выше была канцелярия управляющего Монетным двором Соединенных Штатов, а Брет Гарт служил личным секретарем управляющего. Сотрудники редакции и единственный репортер помещались на третьем этаже, а наборная на четвертом и последнем. Я проводил очень много времени с Брет Гартом в его канцелярии — после того, как Смигги Макглюрол пришел ко мне на помощь, но не до того. Гарт очень много писал для "Калифорниен", печатал там "Короткие романы" и очерки и, кажется, работал также редактором. Я тоже там сотрудничал, и Чарльз Г. Уэбб, и Прентис Мэлфорд, и молодой адвокат по фамилии Гастингс, подававший надежды стать незаурядным писателем. Чарльз Уоррен Стоддард тоже там сотрудничал. Амброз Бирс, который и сейчас пишет вполне приемлемые для журналов рассказы, работал тогда для какой-то газеты в Сан-Франциско, может быть, для "Золотого века". Мы очень хорошо проводили время вместе: очень дружно, весело и приятно. Но это было уже после того, как Смигги Макглюрол начал помогать мне, до того свободного времени у меня не было. Смигги был настоящим кладом для меня в течение месяца. А потом стал прямо-таки бедствием.

Брет Гарта открыл мистер Свэн, директор Монетного двора. Гарт приехал в Калифорнию в пятидесятых годах, лет двадцати трех — двадцати четырех, и забрел в золотоискательский посёлок Янра, получивший это курьезное имя, — а в первые дни своего существования он очень нуждался в имени, — совершенно случайно. Там была пекарня с холщовой вывеской, которую еще не прибили, а только намалевали и растянули для просушки так, что видна была изнанка со словом "ПЕКАРНЯ", вернее — с половиной слова. Какой-то приезжий прочел его неправильно, с конца — "Янра", и решил, что так называется поселок. Золотоискатели были и этим довольны, название привилось.

В этом поселке Гарт несколько месяцев пробыл учителем. Кроме того, он редактировал еженедельную тряпицу, исполнявшую обязанности газеты. Очень недолго он прожил в поселке Ослиное Ущелье, где добывалось жильное золото (несколькими годами позже я тоже там застрял на три месяца). Именно в Иреке и Ослином Ущелье Гарт научился так внимательно наблюдать и с фотографической точностью запечатлевать на бумаге лесные пейзажи Калифорнии и ее своеобразные черты; дилижанс, его возницу и пассажиров, костюм и все повадки золотоискателя, игрока и их женщин; здесь же он выучился, не тратя сил на наблюдения, всему, чего он не знал о приисках; а кроме того, выучился с видом знатока преподносить все это читателю. Там же он выучился пленять Европу и Америку характерным диалектом золотоискателя, — диалектом, на котором не говорил ни один человек в мире, пока Брет Гарт не изобрел его. Диалект умер вместе с Брет Гартом, но жалеть об этом не стоит.

Со временем он перебрался в Сан-Франциско. По профессии он был наборщиком, и ему удалось получить работу в редакции "Золотого века" на десять долларов в неделю.

Гарту платили только за набор, но он облегчал себе труд и развлекался тем, что без приглашения сотрудничал в газете. Редактор и владелец газеты Джо Лоуренс ни разу не видел рукописей Гарта, потому что их и не было. Гарт придумывал свои произведения тут же у наборной кассы и набирал их по мере того как придумывал. "Золотой век" был, по всей видимости, литературной газетой и явно гордился этим, но литература эта была весьма слабая и бесцветная, воспринявшая от настоящей литературы одни лишь внешние признаки, по существу же не имела с ней ничего общего. Мистер Свэн, управляющий Монетным двором, заметил новую ноту в оркестре "Золотого века", свежую и жизнерадостную ноту, поднимавшуюся над нестройной разноголосицей этого оркестра и звучавшую как настоящая музыка. Он спросил Джо Лоуренса, кто этот музыкант, и Джо Лоуренс сказал ему. Мистер Свэн считал просто постыдным, что Брет Гарт растрачивает себя попусту на таком месте и за такую нищенскую плату; он взял его к себе, сделал своим личным секретарем, дал ему хорошее жалованье и освободил почти от всяких обязанностей, лишь бы он следовал своим наклонностям и развивал свой талант. Гарт был не прочь, и развитие началось.