Из бездны вод - Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников (Сборник)

Равномерный бег лодки, здоровый воздух, сознание полной надежности и исправности всех частей - все это веселило душу и наполняло каждого неиссякаемой энергией.

На горизонте мелькнуло что-то белое. По всей вероятности, мы уже приблизились к обычному пути пароходов и надо нырять под воду, если нас заметят,- то пропал принцип внезапности, а вместе с ним, значит, и какой-либо успех.

Решив погрузиться, командир дал сигнал. Заработали мощные помпы, захлопнулся солидный люк, и на лодке, после стука дизелей, воцарилась тишина,перешли на электромоторы.

По тревоге все исполняется быстро, без суетливости. Приказания, а то и простой знак рукой, принимаются с лету. Все на своих местах, нет никакой неопределенности. Теперь под водой вахтенный начальник наблюдает море в выдвинутый перископ.

Белое пятнышко, отчетливо видимое под лучами солнца, приближается и вырисовывается в небольшой пассажирский пароходик. На корме у него развевается шведский флаг.

Мимо!- он нам неинтересен, и мы перестаем за ним наблюдать, досадуя на то, что даром пропал наш нервный подъем.

Медленно - нам не для чего уходить с проезжей дороги - продвигаемся вперед, все время тщательно шаря перископом по горизонту.

А! вот опять дым, и на этот раз уже не маленький, в виде пятнышка, а кое-что посолиднее.

Меняем курс и идем на это "нечто".

Все ближе и ближе черный силуэт. Нас охватывает чувство охотника, чуящего дичь. По очереди мы смотрим в перископ, делимся мнениями и силимся разгадать: немцы это или нейтральный?

А он - медленный, громоздкий, подползает все ближе и ближе, безмятежно дымя и не чувствуя грозящей опасности.

"Море так спокойно и ласково. Какие могут быть тревоги в этом нашем привычном плавании от берегов Германии к Швеции? Это море - наше, и может ли кто помешать нашей резонной и покуда, в этих смирных водах, безопасной коммерции?"- так, наверное, рассуждает его капитан.

Нашего же командира занимает в это время другой вопрос: надо подойти незамеченным ближе и, прежде чем обнаружить себя для решительных действий, успеть различить накрашенные на борту нейтральные марки национальных цветов.

По ним, главным образом, и отличают национальность пароходов. Кормовой флаг мал, плохо виден, да и большею частью из экономии - чтобы не трепался без нужды, не поднимается. Правда, немцы иногда прибегают к уловкам: выходя из порта в море, они прицепляют на борту съемные щиты, выкрашенные в цвета какой-нибудь нейтральной страны.

Пароход уже близок и занимает большую часть поля зрения перископа, предательское солнце так сильно блестит на масляной краске, что ничего положительного сказать нельзя.

- Посмотрите вы - есть марки или нет!- обращается ко мне командир. Но и я, сколько ни силюсь, разобрать ничего не могу.

- По местам, боевая тревога!

Все примолкли в страстном ожидании. Проходят томительные секунды, и мне, стоящему на своем месте внизу, не видно даже выражения лица командира, чтобы я мог судить о ходе дела.

- Немец!- слышится сверху.- Всплывай!

Сразу на душе становится возбужденно-весело. У всех в глазах пробегает огонек.

Вот уже открыт люк, в него на шесте просунут сигнал по международному своду, приказывающий купцу немедленно остановиться. "Бум, бум",- слышатся орудийные выстрелы, сотрясающие корпус лодки,- это мы подтверждаем свой сигнал угрозой.

Внизу все кончено, и я вылезаю наверх.

Невдалеке от нас, с застопоренной машиной, стоит громадный купец, и на корме у него развевается только что поднятый германский флаг.

- Попался, голубчик!- радостно и взволнованно восклицает командир.

"Сразу легче стало, когда поднял флаг и определил свою национальность. А то, черт его знает, кто он такой? Марок хотя и нет, а вдруг, при ближайшем рассмотрении, окажется шведом или датчанином?"

Но этот оказался настоящим, очень обстоятельным и дисциплинированным немцем. На наш второй сигнал: "Возможно скорее покинуть судно",- он даже поднял ответ, что было уж совсем шикарно, и сейчас же начал спускать шлюпки.

Было видно, какая беготня началась у него на палубе. Встревоженные люди, среди которых были и две женщины: одна, по-видимому, жена капитана, а другая ее горничная,- выбегали из различных помещений корабля и проворно спускались в шлюпки...

Немцы, сами не щадящие людей, привыкли к крутым мерам и теперь, по-видимому, не придавая значения нашему сигналу, спасались с необыкновенной быстротой, почти стряхиваясь в шлюпки с борта. Через две минуты все население, состоящее из 23-х человек, на шлюпках отвалило от парохода. Они направились к лодке, ожидая наших распоряжений.

По приказанию командира я объявил капитану, крупному человеку со здоровым цветом лица и русыми волосами, что ему дается 10 минут для того, чтобы доставить нам с парохода все документы и карты. Он, видимо сдерживая свое волнение, повернул к пароходу и пошел за нужными нам вещами.

В это время наш штурман предложил поднять Андреевский флаг. Неудержимо хотелось показать немцам, которые будут отпущены и, очевидно, возвратятся в Германию, свою национальность.

Конечно, командир только приветствовал это предложение.