Из бездны вод - Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников (Сборник)

Ответ Ханипова проверяющему довольно долго звучал со всех трибун как подтверждение низкого качества политической подготовки некоторых старшин атомных лодок. Доказывать обратное было бесполезно. По этому вопросу в базе говорили так: "Во время службы на лодках офицер должен хорошо запомнить две аксиомы: первая- проверяющий всегда прав, вторая - если не прав, то смотри первую".

Четвертый отсек - ракетный. Это самый большой отсек подводной лодки.

Здесь расписано два офицера: командир БЧ-2 капитан-лейтенант Генрих Онопко и командир ракетной группы старший лейтенант Валерий Ильин. Их сложное хозяйство требует высоких профессиональных знаний, хорошей натренированности всего ракетного расчета.

Сколько мыслей рождают эти молчаливые шахты, в которых скрыто 35 Хиросим. Неужели исторических и нравственных уроков второй мировой войны недостаточно, чтобы люди, просыпаясь поутру, не думали с ужасом о предстоящем дне.

Каждый день газеты, радио и телевидение приносят нам вести, что где-то идет война, гибнут люди, страдают дети. Еще не забылись, не перестали болеть раны войны, унесшей 50 миллионов человеческих жизней, а гонка вооружений изобретает и разрабатывает все новые и новые виды оружия.

В этих шахтах, которые я вижу и к которым могу прикоснуться руками, тоже оружие. Неужели этим атомным вихрям будет суждено оборвать жизнь уже не сотням тысяч, как это было в Японии, а миллионам человеческих жизней.

Видимо, не случайно участник атомной бомбардировки Хиросимы американский летчик майор Изерли терзался муками совести, добивался, чтобы его заключили в тюрьму как преступника. Власти не удовлетворили его просьбу: он был отправлен в сумасшедший дом. Почему-то здесь в ракетном отсеке мне всегда вспоминаются слова великого русского писателя Салтыкова-Щедрина: "Нет опаснее человека, которому чуждо человеческое". Разве это не так?

Современная проблема использования военной ядерной мощи отличается от всех предшествующих только одним: если правильное решение ее не будет найдено, то она может оказаться вообще последней проблемой. Разницы между пеплом социализма и капитализма не будет.

В шестой - реакторный - отсек я вошел через специальный тамбур, который был предусмотрен на случай предотвращения распространения по кораблю радиоактивности. Я шел по длинному коридору, слева от меня была сплошная металлическая переборка с вваренными в нее иллюминаторами. Через них видны защитные крышки носового и кормового реакторов. Над каждой из них были смонтированы приводы механизмов автоматики для стержней управления регулирования и защиты. Даже не верилось, что в этом отсеке заключены гигантские запасы энергии, дающие пар на лопатки турбин. В конце отсека у конторки сидел с записной книжкой в руках инженер-лейтенант Владимир Фисенко. Он не заметил меня и продолжал что-то писать.

- Над чем трудимся, Владимир Владимирович?

Фисенко быстро поднялся, задев головой один из подволочных клапанов, и четко доложил о состоянии реакторов и механизмов, обеспечивающих их работу. Вроде совсем недавно после окончания с отличием училища имени Ф. Э. Дзержинского прибыл на корабль молодой офицер, но сразу вошел в коллектив, организовал баскетбольную команду на лодке и стал ее неизменным капитаном. На корабле в самые короткие сроки сдал экзамены, которые даже по сегодняшним дням были очень серьезными, и допущен к управлению главной энергетической установкой, как у нас говорили, стал управленцем. Как потом оказалось, он уже тогда проводил исследования, которые позже позволили более рационально использовать ресурсы атомных реакторов. Через несколько лет он станет доктором технических наук, профессором. Его труды в области атомной энергетики будут внедрены в практику у нас в стране и за рубежом.

Седьмой турбинный отсек отличают, пожалуй, три основные особенности. Во-первых, турбина на подводной лодке может быть только у атомохода. Во-вторых, по насыщенности трубопроводами и механизмами это самый затесненный отсек. И, наконец, здесь, как ни в одном отсеке, жарко. И хотя мощные кондиционеры создают нормальный микроклимат во всех помещениях корабля, но и они не справляются с температурой, которая ниже 30 градусов не опускается. Здесь командир отсека старший инженер-лейтенант Студенцов, а старшина турбинной команды мичман Николай Григорьевич Христофоров. Но это не простой мичман. Пожалуй, за всю свою службу в Военно-Морском Флоте я не встречал таких специалистов и умелых воспитателей. Он любил матросов, и матросы платили ему тем же. Я не видел его без ветоши в одной руке и без наждачной шкурки в другой. Так- же были воспитаны и его подчиненные. И как-то казалось странным, что в столь затесненном отсеке всегда чисто, какой-то особый порядок и матросы имели самую чистую униформу. Этот мичман пришел к нам с лидера "Баку". Он знал турбины как свои пять пальцев.