Из блокады (СИ)

План такой: отойду подальше, туда, где я слышу лес, там найду тварь покрупнее и поклыкастее, вроде медведя, что недавно проломил ограду, лучше, для верности, двух таких зверюг, а ещё лучше — трёх, и заставлю их атаковать Посёлок. Что тут сложного? Даже у безмозглого муравьиного льва запросто выходят подобные трюки. Я не глупее, у меня, тем более, должно получиться. С лесной мелкотой справляюсь, а это, надеюсь, как раз тот случай, когда размер не имеет значения. Дядя Дима сказал, что долго держать под контролем зверей невозможно, а мне и не надо. Команду «фас!» дать успею, думаю, этого будет достаточно. Смущает, конечно, что звери могут прорваться в Посёлок, кто знает, как там сейчас организована охрана? Но идеальных решений не бывает, ведь так?

Я решился действовать самостоятельно, и уже направился вглубь леса, тут мне и повстречались обещанные дядей Димой «мальчики». Их пришло шестеро, и двое оказались девушками. Мне без разницы, только — вот дела! — одна из них Настёна. Когда я в последний раз был у чужаков, про неё и не вспомнил. Неудобно получилось, — мысленно раскаялся я. Надо было повидаться, хотя бы перекинуться парой слов, но так всё завертелось; у меня и на Лешего времени не нашлось.

Настёна подошла ко мне. Не люблю, когда смотрят сверху вниз, но тут уж ничего не поделаешь, она выше меня на полголовы.

— Где твои друзья, которых дядьдим велел защищать от зверей? — Спросила она. Я замялся, не зная, как объяснить, что теперь от неё мне нужна совсем другая помощь.

— Дело в том, — я заглянул Настёне в глаза, и впервые увидел их при свете дня. Подумалось, что они как у женщины с картины, что висит над кроватью Рената, только живые и сияющие. Никогда я не видел таких ярких, будто светящихся изнутри синим светом, глаз. Немного помявшись, я продолжил: — Кое-что изменилось, Настя, у меня к вам другая просьба…

Чужаки слушали: неподвижные лица, расслабленные позы и заинтересованные взгляды — не поймёшь, о чём эти ребята думают. Между собой они как-то общаются; чуть заметных жестов и восклицаний им хватает, чтобы понять друг друга. Возможно, дети чужаков, или дети их детей и вовсе перестанут пользоваться людской речью. А потом забудут, что они люди. Но эти-то ещё помнят.

— Мы не поняли, — спросила за всех Настёна, — людей так много? Не всем хватает еды? Зачем тебе убивать своих людей? Убивать плохо. Я не стану даже для тебя.

— Правильно, нас много. Так много, что мы не знаем, как быть дальше. Но я не хочу никого убивать, — тяжко вздохнул я, и подумал, что это для меня всё выглядит логично: приходят звери, барачники собираются у северных ворот, отстреливаются, вскоре у них заканчиваются боеприпасы, и мы легко побеждаем. Проще простого, но как объяснить это чужакам? Так объяснить, чтобы поняли, потому что, если смотреть со стороны, кажется, будто я решил разорить свой же дом, и убить людей, которые там живут. Я ещё раз попытался: — Их нужно только испугать. А после звери должны уйти.

— Оттуда пахнет страхом, — долговязый юноша указал в сторону Посёлка. — Страхом пахнет жертва. Звери убивают жертву. Зверей будет трудно остановить.

— Но вы же их остановите? — спросил я, а чужаки промолчали. Тогда и закралось сомнение: а вдруг не остановят? Или даже так: не станут останавливать? Понятно, что моя затея выглядит сомнительно, такое могло прийти в голову лишь от безнадёги. Спорю на что угодно, если бы Хозяин был в здравом уме, он бы не одобрил. И Клыков бы на корню пресёк, если бы понял, что я собираюсь воспользоваться помощью тех, кто желает, чтобы Посёлка не стало. В былые времена и за меньшее к стенке ставили.

— Вы глупые? Пусть лишние уйдут. Туда, где им хватит еды, — на несколько мгновений задумавшись, посоветовал другой юноша. Логично рассудил, я не знаю, как ему объяснить, что никому уходить не хочется, а вместе жить с недавних пор не получается.

— Старого вождя не стало, — сказал я, — а тот, кто занял его место, думает, что лишние должны умереть.

— Вождь, это который говорит остальным, что нужно делать? Как дядьдима? Тогда новый вождь глуп. Пусть вождём станет другой, — поразмышляв ещё немного, дал совет рассудительный юноша.

— Это я и пытаюсь сделать, — обрадовавшись, что мне подсказали простое и внятное объяснение, проговорил я.

— Ты хочешь показать новому вождю, что он слабый? Ты сам хочешь быть вождём? — Настёна заулыбалась, кажется, разноцветные осколочки в её голове сложились в понятный узор.

— Примерно, так, — сказал я. — То есть, нет, про то, чтобы стать вождём я не думал.

— Подумай. Мне понравится, если ты захочешь быть вождём. Значит, мы никого не убьём? Только напугаем?

Они посовещались, а потом трое разошлись в разные стороны; их задача — найти тварей, и отправить их к Ограде. Остальные должны следить, чтобы животные не натворили слишком уж много бед.