Из былого. Военно-морские истории

Вдруг корабль резко положило на левый борт, палуба наклонилась градусов на тридцать. Раздались испуганные возгласы. Тут же с правого борта налетела шальная волна, холодной декабрьской водой людей залило по самое не хочу. Моряки запрыгали, поджимая ноги. Кто-то, не удержавшись во время этого «балета», шлёпнулся, испуганно засучил ногами и поехал по наклонной палубе; его на ходу поймали за ворот и подтащили к надстройке. Несколько человек ломанулись назад, в коридор. Возникало что-то вроде паники. Но стоит этому только дать разгореться…

Надо было действовать и действовать быстро. Старпом заорал во всю силу своих лёгких:

– Всем стоять! Мать вашу!.. Куда вас понесло?! В гнутую дугу, на переделку в трюме, раскрепить вас с брамселями!

Матросы замерли.

– Всем держаться за штормовые леера и поручни на надстройках! Вы что, папуасы облезлые, крабов кормить захотели?! Что, ножонки промокли?! Да и х… с ними, с ногами! Слушай мою команду: не торопясь, спокойно за мной пошли на левый борт к шлюпбалкам! Ничего, ребята, всё нормально будет! Вытянем мы её, профурсетку ср…ую! Пошли!

Окрик «ввёл всех в меридиан», матросы двинулись за старпомом и боцманом. Шлюпку довольно далеко отнесло в корму; да, ещё немного – и потеряли бы спасательное средство.

– Разобрать тали! Подтянуть шлюпку ближе! По двое человек – на каждый бакштаг! Держать, чтобы шлюпбалки не болтались! Остальные – приготовиться поднимать шлюпку!

Боцман встал среди матросов на носовой тали, старпом – кормовой. (Бакштаг – трос, закреплённый на ноке [верхнем конце] поворотной шлюпбалки.)

– Ну, ребятки! Пошёл тали!

Когда ты весь промок до нитки, то ещё 10 литров воды и даже 50 тебе уже не страшны. Мокрые моряки грелись работой. Они и не заметили, как перестали бояться и вошли в раж. От самой души ухая на выдохе, они изо всех сил тянули эти проклятые, мокрые и скользкие пеньковые лопаря талей. К великому удивлению, сил у всех оказалось намного больше, чем представлялось ранее там, в тёплом и сухом коридоре. Постепенно шлюпку подтянули под тали… Вот она оторвалась от воды и начала подниматься; волны ещё лизали ей брюхо, но уже не могли заливать её. Корабль качало, но люди чисто интуитивно удерживали себя на мокрой палубе, целиком поглощённые подъёмом шлюпки.

Это уже была работа на уровне подсознания, когда никому не нужно подсказывать, что он должен делать. Все 18 человек действовали, как хорошо отлаженный механизм, как единое целое. Моряки работали уже с азартом, лихо и точно. Взревели, увеличив обороты, главные дизеля. Это хорошо, значит, командир добавил хода, качать сейчас станет поменьше. Шлюпку подтянули уже до уровня верхней палубы.

– Ребята, ещё чуток! Чтобы стопора на тали наложить!

Ухнули, подтянули. Наложили стопора.

– Молодцы, мужики! Начинаем заводить на борт. Шлюпку – в нос!

Навалившись, развернули шлюпбалки; шлюпка подалась в нос, её корма оказалась меж балок.

– Занести корму!

Развернули кормовую шлюпбалку – корма оказалась над палубой. Полдела сделали.

– Шлюпку – в корму!

Шлюпку дёрнули уже руками; она прошла между балок и вся целиком оказалась над палубой.

– Занести нос! Осторожно, чтобы кого к надстройке не прижало!

Наконец-то шлюпка повисла над своими кильблоками на застопоренных талях.

– Набить тали! Снять стопора!.. Шлюпку – майна на место!.. Боцман, крепи!

Матросы стояли рядом мокрые, возбуждённые, жаркие и раскрасневшиеся от работы, но живые, целые, выполнившие поставленную задачу. Они на всякий случай ещё придерживали шлюпку руками, пока боцман крепил её. Насколько же просто оказалось стоять на качающейся палубе, когда тебе не надо выбирать (тянуть) эти тали да удерживать болтающуюся из стороны в сторону шлюпку. Теперь они уже не боялись. Они прогнали страх, они не дали ему заползти от пяток в сердце, не подчинились ему и победили! Так вчерашние пацаны становятся мужчинами.

Боцман крепил найтовы.

– Всё! Молодцы ребята! Теперь – все в коридор!

Старпом сам проверил крепление и вслед за боцманом последним вошёл в тепло.

Мокрые моряки стояли в коридоре около умывальника команды, в умывальнике и говорили, говорили, говорили; они давали себе разрядку, снимали вполне понятное нервное напряжение:

– А как я…

– А он-то, он!

– Ха-ха-ха! А Васька-то обоср…ся сначала со страху!

– А ты-то, ты-то!

– Ладони содрал.

– А её-то как качало!

– Ребята, дайте закурить!

Уже чиркнула одна спичка, вторая. Потянулся дымок папирос.

Чернецкий, стряхивая воду с шапки, подначил:

– Это как же вы курите-то? Вы же все поукачались! Полчаса назад пластом лежали. Наверное, уже и есть захотели?

– Как, товарищ старший лейтенант, мы её что, тридцать минут поднимали?

Сергей глянул на часы:

– Двадцать шесть минут.

– Вот это да! Как будто пять минут прошло. Во время пролетело!

Старпом расстегнул спасательный жилет, полез в карман за папиросами. Вся пачка была мокрой насквозь. Он скомкал её и бросил в урну.

– Ребята, дайте старшему помощнику закурить, – раздался чей-то голос. – Его все вымокли.