Из былого. Военно-морские истории

Всякий моряк знает, что при высадке на незнакомом побережье шлюпку всегда следует держать перпендикулярно береговой черте. Это позволит очень быстро носом вперёд вытащить её на берег. Иначе волны наката могут развернуть шлюпку «в корыто», то есть положить в бортовую качку и буквально закопать в прибрежный песок или разбить о камни. Нужное положение корпуса при высадке на необорудованное побережье удерживают, отдав с кормы дрек – шлюпочный якорь. Старшина шлюпки втугую травит дректов (якорный канат), гребцы усиленно работают вёслами – шлюпка подходит к берегу под прямым углом. Снимаются точно так же, подтягиваясь в море на дректове.

А вот что однажды случилось практически.

Уже знакомый нам противолодочный корабль «Альбатрос» выполнял поставленные задачи в назначенном районе моря. Но вот наконец-то получил он столь долго всем экипажем ожидаемую возможность отстояться в бухте в течение полутора суток. Предстояла работа с авиацией, но из-за погоды «летуны» не могли выбраться из Хабаровска, их прибытие ожидали только через 36 часов примерно. Чтобы не гонять корабль туда-сюда, не бить моторесурс и не жечь впустую солярку, начальство дало добро переждать это время на месте, с заходом в какую-нибудь бухту. За бортом стоял тихий и солнечный август месяц 198… года. Для захода выбрали бухту Вилючинскую. На то имелось несколько причин.

Во-первых, в бухту впадала речка Вилюча, на которой многие из моряков уже бывали прежде и, стало быть, её знали. Речка была небольшой, её легко можно было перегородить сетью, а в некоторых местах – даже пройтись с бредешком. В это время как раз шла красная рыба, и икра-пятиминутка к столу была бы весьма кстати. Да что там пятиминутка! Всем уже изрядно надоели консервы, каша да сухая картошка, так что экипаж загодя обсуждал все прелести и достоинства свежей ухи и жареной рыбы.

Во-вторых, тут же рядом была расположена ещё одна бухта – Жировая, в которую, если вдруг что, можно было перейти за 15 минут.

В-третьих, условия в Вилючинской были просто классическими для стоянки на якоре: грунт – ил, песок, глубины – от 20 до 10 м. К тому же берег представлял собой ровный песчаный пляж.

Ну и в-четвёртых, бухта была расположена достаточно далеко от базы и города и достаточно близко от нарезанного в море района будущей работы.

Добро на стоянку получили от оперативного дежурного примерно в 13:00. Командир после переговоров с начальством сразу из радиорубки вызвал по «Каштану» главный командный пункт:

– ГКП радиорубке!

– Есть ГКП, – ответил старпом.

– Так, старпом, давай поворачивай в Вилючинскую. Нам дали полтора суток. Станем на якорь, отдохнём, порыбачим немного.

– Понял, товарищ командир.

Теперь уже время работало не на моряков. Чем быстрее станешь на якорь, тем больше его, этого самого времени, останется на отдых. Чернецкий выключил связь, повесил микрофон на место:

– Штурман, слышал? Давай курс на бухту.

– Уже рассчитал. Курс – 294 градуса.

Старпом крикнул на мостик рулевому:

– Лево руль! На румб 294!

– Есть лево руль, на румб 294, – отозвался вахтенный рулевой.

Теперь вахтенному офицеру:

– Воронин, давай обе машины самый полный. Идём в Вилючинскую, дали полтора суток отстояться.

– Понял, Сергей Николаевич, – ответил стоявший на вахте минёр.

Задребезжал, отрабатывая команду машинный телеграф. Взревели, послушно увеличив обороты, главные дизеля. Корабль на левом повороте, как всегда, чуть положило вправо. Развернулись, пошли.

– Штурман, сколько ходу до бухты?

– Час пятьдесят.

– Добро, поехали… Ну, понеслась душа в рай!

Теперь следовало побеспокоиться и о рыбалке. Старпом снял микрофон, включил общекорабельную трансляцию:

– Боцману и баталёру – на ГКП.

На кораблях всегда имеется по две-три сети. Так, на всякий случай. Есть и свои рыбаки, которые этими сетями занимаются и в любой момент, в любое время суток, в любом месте готовы идти на рыбалку. Фанатики своего дела, можно сказать.

Военные корабли никаким видам досмотра никакими гражданскими властями не подлежат. Поэтому видали военморы рыбных инспекторов и рыбных начальников с высокого фонаря в глубокой воде под крышкой дубового гроба с красной бахромой и позолоченными гвоздиками. Да и сами рыбные начальники понимали, что вояки много рыбы взять не смогут – тех приспособлений и нужного опыта нет. Да и что они там выловят за один-два захода в течение всего лета? Так, слёзы. К тому же рыба эта шла не для наживы, а в корабельный котёл; у снабженцев есть такая формулировка – «для усиления питания личного состава». Консервы и сухая картошка надоедают. Да и для кого жалеть-то, для защитников Родины, что ли? В общем, руководство рыбных контор вояк на рыбалке, как правило, не трогало.