Из былого. Военно-морские истории

– Мех, ты что, одурел? (На самом деле командир вставил здесь другой глагол, который рифмуется с «одурел».) Ты куда собрался в таком виде?

Механик остановился было в сомнении, но с мостика подал голос Игорь Ботинкин:

– Всё нормально, товарищ командир. Он за рыбой на стапель-палубу пошёл. На ужин пятиминутку сделаем.

Командир включился моментально:

– А-а-а, давай-давай, мех. Химкомплект, смотрю, надел. Правильно. Там воды сейчас – как раз по самые подвески. Наконец-то у нас ответственный зав кают-компанией появился. Молодец.

Ну если уж командир говорит… Да и не могли же они договориться, в конце концов. Когда бы успели? У Славика пропали все сомнения.

Грохот от его лагуна, пока он спускался по крутому железному трапу с башни дока на стапель-палубу, было слышно даже на причале, где постепенно тоже собралась небольшая группа интересующихся товарищей из рабочих завода и моряков с других кораблей.

– Что там такое? – спрашивали только что подошедшие.

– Молодого механика с эмпэкашки отправили рыбу на стапеле собирать.

– Здорово! Вот посмотреть бы.

Все терпеливо приготовились к финалу этого драматического спектакля. Куда там Станиславскому! Куда там Мейерхольду! Выхода на подмостки Комиссаржевской и Ермоловой восторженная публика никогда не ожидала с таким азартом.

Наконец грохот прекратился, а внизу, на ещё чуть притопленной стапель-палубе, из-под кормы МПК-17 показался Славик Махуртов. Он брёл по колено в воде, волоча за собою пустой 50-литровый алюминиевый лагун. На ходу механик очень внимательно просматривал водную толщу. Его действия уже были видны и для зрителей на берегу. Он вышел на свободное пространство между кораблями и, задрав голову вверх, прокричал с недоумением и некоторой досадой в голосе:

– Нет тут никакой рыбы! Не видно!

С мостика ему немедленно ответствовал начальник РТС МПК-17 старший лейтенант и старший его товарищ Игорь Ботинкин:

– Мех, так ты почему посреди ходишь? Рыба может с водой уйти. Иди к концу дока, что ближе к берегу, – Игорь вытянутой рукой показал, куда механику надо идти, – встань между нашим форштевнем (носовая оконечность корабля) и форштевнем СКР и отпугивай её, загоняй обратно. Чтобы она на стапель-палубе осталась, когда док всплывёт.

Славик побрёл в указанном направлении, волоча за собою лагун. Дойдя до места, он, придерживая одной рукою бак, другой стал плескать воду и гнать её внутрь дока. Во время этих манипуляций он весьма забавно и неуклюже приседал.

А наверху, на кораблях, человек пятнадцать-двадцать уже бились в истерике, пытаясь зажать рвущийся наружу хохот. Но занятый там, внизу, своим делом механик ещё ничего не слышал.

Командир МПК задумчиво смотрел вниз на все эти эволюции; затем сплюнул в воду и сказал:

– Да, такого спектакля я давно не видал.

Старпом выдал следующую сентенцию:

– Это, товарищ командир, настоящий флотский кордебалет с выходом от мачты, дополненный изящными гимнастическими упражнениями. Это классика жанра, можно сказать.

Но бесконечно продолжаться это, конечно же, не могло, финал оказался вполне естественным – на СКР не выдержал какой-то молодой мичман и, не успев отбежать от лееров, засмеялся в голос. Через три секунды крепкий военно-морской хохот вырвался неудержимым потоком из глоток экипажей трёх кораблей, доковой команды и группы зрителей на причале, у дока. Раскаты этого хохота, перекрыв все остальные звуки, плотным облаком висели минуты три-четыре над ближайшей акваторией бухты.

Механик внизу, услышав этот рёв, перестал плескаться, замер, потом медленно выпрямился, поднял голову вверх и стал что-то говорить с не совсем приветливым выражением на лице. Губы его шевелились, слов, конечно же, слышно не было, но все абсолютно ясно понимали, что он хотел сказать и какие эмоции и чувства рвались из его горячего сердца наружу.

…На обеде в кают-компании МПК-17 в тот день царило приподнятое настроение и вполне понятное весёлое расположение духа. Боцман, мичман Пупко, принёс литровую банку икры, поставил её на стол, придвинул поближе к механику и, поглаживая усы, сказал:

– Мех, ты только не обижайся. Не ты первый, не ты последний. У меня тут заначка имеется, сейчас немного поедим икорки.

Механик слабо улыбнулся; на кораблях на шутки обижаться не принято, он знал это. А чем ещё можно снять напряжение боевой подготовки, тягучее однообразие корабельной жизни и длительных выходов в море? Конечно, снимали стресс и «шилом» – корабельным спиртом. Или водкой. Но лучше уж шутками.

Точку в случившемся поставил старпом:

– Ничего, мех. Недели через две выйдем из дока, пойдём в море. Обязательно в какую-нибудь бухточку завернём – время выкроим. Я обещаю тебе: пойдёшь на шлюпке на берег и фактически сам будешь ловить эту долбаную рыбу. Или у рыбаков-колхозников в бухтах на свежую картошку выменяем. Ты этой икры ещё объешься. Не горюй.

А Славик уже накладывал столовой ложкой толстый слой икры из принесённой банки на свой необычайно тонкий, густо намазанный маслом ломтик хлеба. Все одобрительно заулыбались.

Январь 2006 года

2. «Под ёлочку»