Из чужого мира

«Интересно, сколько времени прошло с момента нашего появления в Ларгонии? Сутки или меньше? Так, часа три мы шатались по тылам врага, в два раза дольше добирались до Уник-центра, если, конечно, ехали на автомобиле. Доктор утверждал, что люди Токха тут уже пять часов, а они наверняка прибыли чуть позже. Если сюда прибавить время, потраченное Зайцевым на мои лепестки, то…»

Приблизительные расчеты показали — спящему уже можно принимать вторую порцию бодрящего снадобья. Вернулся на пост охраны, набрал в стакан воды и принялся пальцами толочь травяной шарик.

— Где я? — очнулся Семен.

— В той же заднице, что и я. Нужно поскорее отсюда выбираться.

Парень слегка приподнялся, опершись на локти, и начал осматриваться:

— У меня такое ощущение, что она следует за нами по пятам. Прямо рок какой-то!

— Только без паники.

— Понимаю, на панику времени нет. А жаль. Знаешь, куда идти?

— Да. Сначала заскочим в восьмой изолятор за подкреплением, потом будем прорываться к выходу. — Я напялил на себя костюм охранника.

— Друзей на выручку позвать не хочешь? Например, по телефону.

— И рад бы, но внутри здания работает лишь местная связь. Хочешь поговорить с теми, кто намеревался разобрать нас на молекулы?

— Откуда такая информация?

— Сами рассказали. Правда, гады не знали, что их подслушивают.

— О чем говорили?

— В основном о нас с тобой. Сейчас изучают анализы крови. Кстати, ты как себя чувствуешь?

— Третий сорт — не брак…

— Возможно, придется потрудиться.

— Понятно. И как мы будем выбираться?

— Попробуем по-тихому. — Я постарался как мог расправить складки на новой одежде.

— Явно не на тебя шили, — выдал заключение Зайцев.

— Ничего страшного. Близко к себе никого подпускать не будем, а издалека, может, и не заметят подмены…

Третий изолятор имел более высокий приоритет, поэтому пропускные карточки охранника позволяли пройти к восьмому без особых проблем. Единственная сложность состояла в том, чтобы не показать глаза камерам наблюдения. Вдруг кто-то заметит, что непорядок у меня не только с костюмом?

Прошли пару коридоров. Нам никто не препятствовал, поэтому по пути я решил сразу прояснить некоторые вопросы:

— Семен, из подслушанного разговора я узнал, что мы с тобой действительно редкие типы. Даже среди уникумов.

— А я что говорил?

— Ну, с тобой-то все ясно, наверное, но мне бы хотелось и о себе представление иметь.

— И что конкретно тебя интересует?

— Вот, к примеру, что в человеке определяет умение нагревать предметы?

— Рыжий цвет лепестка, я думаю.

— Допустим. А остальные цвета? Каждый что-то означает?

— Розовый — ясновидение, голубой — телепатия, зеленый — мой случай. Что там еще? — Парень ненадолго задумался и продолжил перечислять: — Малиновый — мыслеречь, сиреневый — левитация, красный — телепортация. Остальные пока не знаю.

— И все они есть в моем цветке?

— Да.

— Выходит, я должен уметь не только подогревателем работать, но и другими навыками владеть. Хоть в какой-то мере. Правильно?

— Думаю, да. А почему ты вдруг об этом заговорил?

— Недавно мне показалось, что я прошел сквозь стену. Не помнишь, в тех трех лепестках, которые ты очистил еще на квартире Виктора, красный цвет был?

— Был. Точно!

— Значит, телепортация? — спросил себя, прокручивая странности минувших суток.

На единичный случай, может, и не стоило обращать внимания, но мне удалось не только выбраться из закрытого сарая, но и освободиться от захватов. Опять же, я слишком быстро добежал до проклятого стрелка, когда тот стрелял в нас с Анфисой.

— А ты попробуй.

— Что?

— Переместиться в пространстве.

— Думаешь, знаю, как это делать?

— Воссоздай те же ощущения, — посоветовал Зайцев.

Мы остановились. Посмотрел по сторонам. Вроде поблизости камер наблюдения нет. И что делать? Первый раз была ярость, во второй боль. Вспомнил, как негодяй разорвал Анфисе блузку, и… очутился впереди Семена.

— Круто!

— Постепенно превращаюсь в монстра, — констатировал я.

— Ладно тебе наговаривать! Чтобы стать чудовищем, нужно злость в сердце иметь.

— Вот-вот. Как раз мой случай. Еле сдерживаюсь, чтобы не убить каждого в этих стенах. Хорошо, нам пока никто на глаза не попался.

— Ты просто немного рассержен. Наверное, не ожидал столь радушного приема?

— Семен, а какой цвет обозначает трансмиграцию?

— Точно сказать не могу… Думаю, черный. В твоих лепестках его не было. — Зайцев практически предугадал мой второй вопрос.

— Жаль.

— Не стоит жалеть. Состояние после вселения в чужое тело — просто кошмар.

— Откуда ты знаешь?

— Приходилось на себе испытать. Никому не пожелаю. — Парень даже вздрогнул, прогоняя наваждение.

— У тебя же лепестки зеленые.

— Зато диск белый, а грань, которая очистилась от серости перед тем, как я получил способности к трансмиграции, была черной. Если честно, сам в этом мало разбираюсь. Лучше скажи, что еще ты умеешь?

«А ведь действительно, здесь, в Ларгонии, со мной произошли разительные перемены. Наверное, еще не все из них себя проявили, но…»