Из дневника померанцевого дерева

- Вашу руку! - воскликнул он.

Я протянул ему свою руку, и он крепко потряс ее.

- Я сейчас же уложу вещи и с ночным поездом выеду, - сказал я твердым тоном.

- Отлично! - воскликнул он и написал несколько слов на визитной карточке. - Вот название отеля, в котором остановились Арко и ваш друг. Кланяйтесь им обоим от меня, забавляйтесь, ругайте меня немножко, но все-таки потом опять навестите меня, но только уже без этой мрачной усмешки.

Он провел пальцем по моей губе, как бы желая разгладить ее.

Я тотчас же отправился домой с твердым намерением сесть через три часа в поезд. Мои чемоданы стояли еще, не распакованными. Я вынул кое-какие вещи и уложил их в дорогу. Затем я сел за письменный стол и написал ему короткое письмо, в котором сообщал о своем путешествии и просил выслать мне денег в Париж. Когда я стал искать конверт, мой взгляд упал на тоненькую пачку писем и карточек, полученных за время моего отсутствия. Я подумал: "Пускай остаются. Приеду из Парижа - прочитаю". Однако я протянул к ним руку и опять отдернул ее. "Нет, я не хочу читать их!" - сказал я. Я вынул из кармана монету и задумал: "Если будет орел, я их прочитаю". Я бросил монету на стол, и она упала орлом вниз. "И прекрасно! - сказал я. - Я не буду их читать". Но в то же мгновение я рассердился на себя за все эти глупости и взял письма. Это были счета, приглашения, маленькие поручения, а затем фиолетовый конверт, на котором крупным прямым почерком было написано мое имя. Я тотчас же понял - поэтому-то и не хотел разбирать письма! Я испытующе взвесил конверт в руке, но все равно уже чувствовал, что должен прочесть его. Я никогда не видел ее почерка и, тем не менее знал, что письмо от нее. И внезапно я проговорил вполголоса:

- Начинается...

Я не подумал ничего другого при этом. Я не знал, что именно начинается, но мне стало страшно.

Я разорвал конверт и прочитал:

"Мой друг!

Не забудьте принести сегодня вечером померанцевых цветов.

Эми Стенгоп".

Письмо было послано десять дней тому назад, в тот день, когда я поехал домой. Вечером, накануне отъезда, я рассказывал ей, что видел в оранжерее у одного садовника распустившиеся померанцевые цветы, и она выразила желание иметь их. На другой день утром, перед тем как уехать, я заходил к садовнику и поручил ему послать ей цветы вместе с моей карточкой.

Я спокойно прочел письмо и положил его в карман. Письмо к отцу я разорвал.

У меня не было ни одной мысли о том обещании, которое я дал полковнику.

Я взглянул на часы: половина десятого. Это было время, когда она начинала прием верноподданных. Я послал за каретой и вышел из дома.

Я поехал к садовнику и приказал нарезать цветов. А затем я, наконец, был у подъезда ее виллы.

Я попросил доложить о себе, и горничная провела меня в маленький салон. Я опустился на диван и стал гладить мягкую шкуру гуанако, которая здесь лежала.

И вот волшебница вошла в длинном желтом вечернем платье. Черные волосы ниспадали с гладко причесанного темени и закручивались наверху в маленькую коронку, какую носили женщины, которых изображал Лука Кранах. Она была немного бледна. В ее глазах мерцал фиолетовый отблеск. "Это потому, что она в желтом!.." - подумал я.

- Я уезжал, - сказал я, - домой ко дню рождения моей матери. И вернулся только несколько часов тому назад сегодня вечером.

Она на мгновение удивилась.

- Только сегодня вечером? - повторила она. - Так, значит, вы не знаете... - она прервала себя. - Но нет, разумеется, вы знаете. В два-три часа вам уже все рассказали.

Она улыбнулась. Я молчал и перебирал цветы.

- Разумеется, вам все сказали, - продолжала она, - и вы все-таки нашли дорогу сюда. Благодарю вас.

Она протянула руку, и я поцеловал ее.

И тогда она сказала очень тихо:

- Я ведь знала, что вы должны прийти.

Я выпрямился.

- Сударыня! - сказал я. - Я нашел по моем возвращении ваше письмо. И я поспешил принести вам цветы.

Она улыбнулась.

- Не лгите! - воскликнула она. - Вы прекрасно знаете, что я послала вам письмо уже десять дней тому назад, и вы тогда же послали мне цветы.

Она взяла из моей руки ветку и поднесла ее к своему лицу.

- Померанцевые цветы, померанцевые цветы! - медленно промолвила она. Как дивно они пахнут!

Она пристально посмотрела на меня и продолжала:

- Вам не нужно было никакого предлога, чтобы прийти сюда. Вы пришли потому, что должны были прийти. Не правда ли?

Я поклонился.

- Садитесь, мой друг, - промолвила Эми Стенгоп. - Мы будем пить чай.

Она позвонила.

Поверьте мне, уважаемый доктор, я мог бы обстоятельно описать вам каждый вечер из тех многочисленных вечеров, которые я провел с Эми Стенгоп. Я мог бы передать вам слово за словом все наши разговоры. Все это внедрилось в мое сознание, словно руда. Я не могу забыть ни одного движения ее руки, ни малейшей игры ее темных глаз. Но я хочу восстановить лишь те подробности, которые являются существенными для желаемой вами картины.

Однажды Эми Стенгоп сказала мне:

- Вы знаете, что случилось с Гарри Болэном?

Я ответил:

- Я знаю только то, что об этом говорят.

Она спросила:

- Вы верите, что я в самом деле превратила его в миртовое дерево?