Из "Дневника старого врача"

Переехав через год из дома дяди Андрея Филимоновича на наемную квартиру, мать решила отдавать одну половину квартиры в наймы нахлебникам; один, и очень порядочный, человек скоро нашелся; это был студент математического факультета Жемчужников (бывший потом вице-губернатором в Каменец-Подольске, где я его и встретил через 37 лет, в 1862 г.). (Фед. Аполл. Жемчужников был в 1861-1862 гг. вице-губернатором в Курске.

Жемчужников был человек достаточный и потому мог платить за квартиру в две комнаты, стол, чай и пр. 300 руб. ассигнациями, т. е. 75 руб. сер. в год; а мать за всю квартиру (и, если не ошибаюсь, с отоплением) платила 300 р. ассигнациями ежегодно: таковы были цены в то время!

Уроков я не мог давать,-одна ходьба в университет с Пресненских прудов брала взад и вперед часа четыре времени, да мать и не хотела, чтобы я на себя работал, и еще менее того, чтобы я сделался стипендиатом или казеннокоштным; куда это - и руками, и ногами против казенных обязательств! Это считалось как будто чем-то унизительным: "Ты будешь,- говорилось,- чужой хлеб заедать: пока хоть какая-нибудь есть возможность, живи на нашем". Так и перебивались, как рыба об лед. К счастью нашему, в то блаженное время не платили за лекции, не носили мундиров, и даже когда введены были мундиры, то мне сшили сестры из старого фрака какую-то мундирную куртку с красным воротником, и я, чтобы не обнаружить несоблюдения формы, сидел на лекциях в шинели, выставляя на вид только светлые пуговицы и красный воротник. (Здесь кончается первый том подлинной рукописи "Дневника старого врача" (части 1-я и 2-я). Дальше-том второй (часть 3-я)

Моя студенческая жизнь в Москве. Как я или - лучше - мы пронищенствовали в Москве во время моего студенчества, это для меня остается загадкою. Квартира и отопление были, правда, даровые у дяди (в течение года), а содержание? а платье? Две сестры, мать и две служанки, и я на прибавку. Сестры работали; продавались кое-какие остатки, но как этого доставало - не понимаю. Иногда, только иногда, в торжественные праздники, присылались через меня или другим путем вспомоществования; помогал иногда мой крестный отец, Семен Андреевич Лукутин; помогали кое-какие старые знакомые.

Однажды матушка, узнав, что генерал Сипягин женится на второй жене после вдовства, уговорила меня пойти к нему с поздравлением и поднести хлеб-соль на новоселье. Сипягин был одно время патроном отца, заведывавшего некоторое время его делами по имениям; был заказан большой сдобный крендель, и [я] явился поутру к генералу, поздравил его, передал хлеб-соль; а он, поблагодарив довольно любезно, приказал своему казначею выдать мне 25 рублей, но не сказал: ассигнациями, а просто: 25 рублей. И каково же было мое изумление, когда этот казначей потребовал с меня 2 рубля (четвертак) сдачи с белой бумажки, ходившей в то время с лажем и стоившей потому не 25, а 27 рублей!.. (Многоточие-автора.)

Через год наше положение несколько поправилось тем, что мы наняли квартиру побольше и стали сами держать нахлебников из студентов. Один из них, Жемчужников, прожил в год за триста рублей ассигнациями и имел от матушки за эти деньги одну довольно просторную комнату, стол в 3 перемены и два раза в день чай; правда, местность была довольно отдаленная от университета, Кудрино, но все-таки за 300 четвертаков, то-есть за какие-нибудь 75 руб. серебром, порядочное помещение и сытный стол-доказывают, что в то благодатное для бедняков время можно было учиться, несмотря на бедность. Зато и ученье было таковское - на медные деньги.

Между тем Московский университет того времени мог похвалиться именами таких ученых, как Юст-Христиан Лодер (анатом), Фишер (зоолог), Гофман (ботаник); таких практиков-врачей, как М. Я. Мудров, Е. О. Мухин, Федор Андреевич Гильдебрандт (хирург); таких знатоков русского слова и русской старины, как Мерзляков и Каченовский.

(Г.И. Фишер фон Вальдгейм (1771-1853)-один из образованнейших натуралистов начала XIX в.; занимал кафедру минералогии и геогнозии в Москве с 1804 г. Много занимался ископаемыми России и по своей глубокой учености получил за рубежом прозвище: "Русский Кювье". Автор первых оригинальных русских учебников зоологии и минералогии, переведенных и на другие европейские языки. Кроме университета преподавал в моек. отд. МХА. Один из основателей знаменитого, действующего (с 1805г.) поныне, Московского общества испытателей природы и Московского общества сельского хозяйства (К. Ф. Рулье. Очерк; А. П. Богданов. Рулье, гл. I и II; А. И. Герцен. Былое и думы, тт. I и II).

Г.-Ф. Гофман (1766-1826)-профессор ботаники в Москве с 1804г., выдающийся исследователь в области тайнобрачных растений, основатель московского Ботанического сада; преподавал в МХА. При Пирогове-студенте читал мало, так как был тяжело болен (М. А. Максимович).