Из дневника. Воспоминания

6 июня 75. Переделкино. Из главнейших событий – мой полуразрыв с А. Д. Быть может, я уже описала его? (Проверить не могу: спровадила тетрадку⁸⁹, а памяти нет никакой.) Я тогда только что кончила «Теленка» и жила вся в пожаре этой книги и злобных разговоров о ней с окружающими. При мне Лев еще не осмелился ее поносить, но я знала, что всем он ее поносит, да и не только он. О, какой это ужас, «все»; интеллигентное стадо или неинтеллигентное! Но – стадо. Подарили стаду гения, а оно мерит его своими мерками. Пока А. И., напрягая все мускулы души и тела, создавал для них же «Архипелаг», они обсуждали его образ жизни, отношения к друзьям, навестил или не навестил в больнице первую жену, вторую жену – не соображая, что он ничей не муж, а «муж судьбы», «пред кем унизились цари», кто вот-вот исчезнет «как тень зари»⁹⁰ – а они к нему с мелочью и ерундой. Он тоже делает иногда мелочь и ерунду, а все-таки он – это Он, а они – это Они. Толстой был так велик, что мог позволить себе писать глупости о Шекспире. Его отличие от нас то же, что было у Пушкина от людей того времени: гениальность и мужество. Он как Шаляпин у Ахматовой: «Наша слава и торжество». Но существуют бабы с их обезьяньим умом… Существуют самолюбия. Существуют и люди, которых он в самом деле несправедливо обидел. (Но разве АА была справедлива ко мне?) И Муж Судьбы, поворачивающий историю мира, не всегда прав «пред нашей правдою земною».

23 июля 75, среда, дача. Сердце живят радиосведения об А. И., его речь перед Джексоном и Мини⁹¹. Господи, какой человек! Форд отказался его принять; потом пригласил – и я уверяла, что А. И. не пойдет. Так и вышло. Не пошел. Умница.

12 сентября 75. Дача. От классика никаких вестей, кроме радио – громовой речи в Вашингтоне перед профсоюзами. Как я была счастлива и горда, когда он не пошел к Форду – тот колебался, принять ли. «Но не пошла Москва моя»⁹². Я спорила: не пойдет. Не пошел. Не унизил себя и нас.

Люди трудные штуки. Был один хороший вечер – когда за мной заехали Самойловы и увезли к себе и Самойлов читал «Смерть Цыганова». Затем куски прозы – антисолженицынские. Но благопристойные, никаких оскорблений. За ужином я, наверное зря, попрекнула его цензурными исправлениями в стихах.

Он: «Так делали все – и Ахматова, и Пушкин. Я уступаю, когда дело касается не существа».

«Но ведь у вас наши убивают пленного немца, беззащитного, трое на одного – а в печати не так».

– Убивают человека, в этом суть. Я хочу печататься и принимаю правила игры.

Он очень умен, интересен, сух, недобр. А. И. для них всех загадка и заноза – главное в том, что он-то не принял правил игры. (Боюсь, со Львом мне придется поссориться; он всюду оскорбляет А. И. – я Льва люблю и ему обязана многим, но есть предел.)

14 декабря 75, воскресенье, Москва. Самойлов; позвонил; я просила его прийти вечером – нет, он боится темноты (не видит, не знает места) и пришел днем. Принес мне письмо – опять об А. И.⁹³ Чтоб я спокойно прочла. Я будто бы запрещаю спорить. А я не запрещаю им точить лясы, я только не хочу принимать в этом праздном занятии участия. Да, с мыслями А. И. я во многом не согласна; он считает национальной чужеродностью происшедшее, а я не думаю, что дело было в чуждой национальной примеси. Все политические партии России, особенно большевики, как все вообще профессиональные революционеры, чужды культуре и рушат ее, не берегут ее. Октябрьская революция была торжеством Нечаевства + Марксизм; черт ли в том, что Зиновьев еврей? Жданов и Попков были русские – от этого не легче. Ну вот, но рассуждать без конца об А. И. я не хочу – я прочла одну его страницу в № 115⁹⁴ и за нее отдам всю их болтовню со всеми потрохами. Он – художник, и притом русский художник, т. е. писатель, взыскующий правды.

29 декабря 75 г., понед., Москва. Люблю А. И., хоть он и напрасно раскрывает скобки еврейских фамилий: его национализм простить ему можно, но скобки ассоциируются с подготовкой дела врачей, а это простить труднее, даже нельзя. Напишу ему.

7 марта 76, Москва, воскресенье. Слышала в Переделкине по радио голос А. И. (Интервью в Лондоне⁹⁵.) Сказал, как это часто бывает, то, что я все дни думала: почему правительства признают Анголу? Хотя там интервенция и пр.? Он тем же попрекнул Англию. «Безнравственно. Политика должна совпадать с нравственностью. Мы, отличающие добро от зла, убедились в этом».

И опять тот голос знакомый
Точно эхо дальнего грома
Наша слава и торжество…⁹⁶