Из дома вышел человек…

Евдокия: Евстигнеев! Четыре с половиной года ты дуешь в эту флейту и, все равно ни звука издать не можешь! Брось! На коленях прошу тебя! Вот видишь? Я целую твои ноги. Неужели ты меня не слышешь? Ты злой, нехороший человек, Евстигнеев! Я тружусь дни и ночи, что бы мы не голодали с тобой. Я служу, бегаю по лавкам, готовлю обед, мою посуду, убираю комнату, стираю твоё бельё… Ты видишь, на что стали похожи мои руки? Я больная и несчастная, делаю не по сильную для себя работу. А ты? Знай дуешь в свою флейту! И ведь хоть бы прок был какой! А то, не только сыграть чего ни будь, а даже звука издать не можешь! Опомнись! Опомнись Евстигнеев!

Евстигнеев смеётся: Хы-хы-хы!

Евдокия: Нет, больше я не могу! Это не человек, а зверь какой-то! (Поднимается с колен) Слушай, Евстигнеев! Я делала всё, чтобы образумить тебя. Ничего не помогает. Я слабая и не могу сама отнять у тебя флейту. Ты меня прсто поколотишь. Поэтому я решила прибегнуть к крайнему средству. Ты слышешь, что я тебе говорю? Евстигнеев! Ты слышешь?

Евстигнеев (дует в флейту): Фю-фю-фю!

Евдокия: Да ты слышешь, что я тебе говорю? Ах, так! И слушать не желаешь! Ну, ладно: сейчас прибегну к тому крайнему средству, о котором я тебе говорила. Не слушаешь? Ладно! Сейчас пойту и позову дворника!

Евстигнеев (перестает дуть в флейту).

Евдокия: Ты слышал? Сейчас позову дворника.

Евстигнеев: Зачем?

Евдокия: А затем, что мы с дворником отнимем у тебя флейту, сломаем её и выбросим на помойку.

Евстигнеев: Нет? Хы-хы-хы!

Евдокия: Не нет, а именно, да!

Евстигнеев: Как же так? (рассматривает флейту и пробует в неё дунуть)

Евдокия: Ах, ты опять! Ну ладно…

(Стук в дверь)

Евстигнеев и Евдокия молча стоят и слушают. Стук повторяется.

Евдокия: Кто там?

Голос за дверью: Дарочка! Это я! Открой, силь-ву-пле!

Евдокия: Ах, это ты, Вера! Сейчас, одну минутку. (Евстигнееву): Спрячь флейту!

Евстигнеев смеётся: Хы-хы-хы!

Евдокия: Дай сюда флейту! Сию же минуту дай сюда флейту!

Евстигнеев (пряча флейту за спину): Хы-хы!

Евдокия: Сейчас Верочка! (Евстигнееву): Ты дашь мне флейту? Ах, так!.. (проходит к двери и открывает её), Входи Верочка!

(Входит Вера Александровна Сулинапова)

Евдокия: Вот познакомся: Евстигнеев, мой муж. А это Вера Александровна Сулинапова – моя двоюродная сестра.

Сулинапова (подходя к Евстигнееву): Очень рада с вами познакомиться!

Евстигнеев: Хы-хы-хы!

Евдокия: Садись, Вера, вот сюда и рассказывай, как ты живешь?

(Сулинапова садится с ногами на стул)

Сулинапова: О, душа моя, столько новостей! Столько новостей! Я брежу театрами и светской жизнью. Да, милочка, я вся для общества! Грегуар подарил мне тончайший заграничный чулок, но, к сожалению, только один. Так что его нельзя носить. Но я, когда ко мне приходят гости, бросаю этот чулок на диван, буд-то забыла его убрать, и все конечно думают, что у меня их пара. Борман увидал этот чулок и сказал: «Такими чулками кидаться нельзя!» А я ему сказала: «О! у меня их целая куча! А вот туфель нет!» Ах, да, милочка, жё сюи малад, у меня болит под мышкой! Это Зайцев лез ко мне рукой за шиворот, но я его дальше подмышки не пустила. Не дам же я Зайцему хватать себя!

Евстигнеев: Хы-хы!

Сулинапова: Ой! Я говорю такие вещи в присутствии мужчины. Но вы всё таки муж моей сестры и потом, мы, люди высшего общества, можем позволить себе некоторые фривольности.

Евстигнеев: Хы-хи! (дует в флейту)

Сулинапова: Что это?

Евдокия: Да это мой муж хочет на флейте играть.

Сулинапова: Господи! Зачем же это?

Евдокия: Ах, Вера! Он целые дни изводит меня этой флейтой. Вот видишь? Так он с утра до вечера.

Сулинапова: Да ты спряч от него эту трубку.

Евдокия

〈1935–1936

〉

279

– Н-да-а! – сказал я ещё раз дрожащим голосом. Крыса наклонила голову в другую сторону и всё так же продолжала смотреть на меня.

– Ну что тебе нужно? – сказал я в отчаянье.

– Ничего! – сказала вдруг крыса громко и отчётливо. Это было так неожиданно, что у меня прошёл даже всякий страх.

А крыса отошла в сторону и села на пол около самой печки.

– Я люблю тепло, – сказала крыса, – а у нас в подвале ужасно холодно.

〈Около января 1937

〉

280

У одной маленькой девочки начал гнить молочный зуб. Решили эту девочку отвести к зубному врачу, что бы он выдернул ей ее молочный зуб.

Вот однажды стояла эта маленькая девочка в редакции, стояла она около шкапа и была вся скрюченная.