Из другого теста. Книга 2 (СИ)

Она повисла на его шее, как ненормальная. Плакала без слёз, задыхаясь и что-то булькая непослушными губами.

— Истерика, — преспокойно констатировала Шатхия и шлёпнула подругу по спине: — Пошли спасать медведей.

Наруга мигом опомнилась. Отцепилась от супруга — на прощанье он успел мазнуть её губами по лбу. Подруга уже залезла в кабину, и Шах шлёпала к медведям, высоко поднимая ноги. Дубль-Гет тоже тронулся к сородичам — Гет едва успел в него запрыгнуть. Подскочивший Нар нагнулся к ней и вопросительно квакнул.

— Ты молодец, — похвалила Наруга и нырнула в холодильник переходника.

Ты такой отважный, такой могучий — затопила она сознание мандарина эмоциями, рождёнными отходняком. Польщённый вожак гордо вышагивал вслед за Дубль-Гетом, и передние иллюминаторы транслировали вконец обалдевших диверсантов на его спине.

Наруга немного опасалась, но медвежье семейство адекватно прореагировало на мандаринов. Впрочем, им было не до межвидовых разборок. Старший самец и самка осторожно вытаскивали из норы бубновых детёныша — паутина после смерти хозяек растеклась жирными кляксами. Малыш уже хрипел, полузадушенный хвостами, но иного выхода не было. Молодой самец — почти подросток — ожесточённо топтал выживших паучат. Те лезли к норе, как сумасшедшие. Нар тоже заплясал, стараясь передавить как можно больше гадов. Наруга решила, что помогать ему — только мешать. Она выпрыгнула наружу и подошла к супругу, ожидавшему конца выемки малыша.

Дубль-Гет нервничал, глухо воркоча. Когда медвежонка осторожно опустили на землю, он удовлетворённо крякнул и воззрился на берров.

— Я не умею лечить, — испугалась Наруга. — Только калечить и убивать.

— Он сам, — успокоила её Шатхия.

— Откуда знаешь?

— Его мать спокойна. Она ждёт. Значит, уверена: всё будет хорошо.

— Может, мы его покараулим, а папа с мамой пока спокойно поедят? — предложила Наруга Дубль-Гету.

Тот глубокомысленно посопел, тряхнул башкой и огляделся. До сих пор непонятно, как медведи общаются друг с другом, но супружеская пара его поняла. Гет взял Наругу за руку и аккуратно подошёл к медвежонку. Малыш тяжело дышал, закрыв глаза. Его хвостики валялись на земле мёртвыми верёвками — а ведь медведи неутомимые вертихвосты. Наруга присела на корточки и пощупала нос: холодный. Она уселась на задницу и принялась гладить бедняжку по морде, по темечку и дальше. Шатхия моментально присоединилась к релаксирующему массажу — медвежонок довольно закрякал. Его мама первой согласилась с избранными для лечения процедурами и многозначительно осмотрела поле боя, погружённое в сумрак.

Папа удовлетворённо кивнул, многообещающе хрюкнул и пошёл в разнос. Он не стал обедать, чем Бог послал. Он ринулся мутузить тварей, что осмелели и вновь принялись подбираться ближе. Нет, на медведей с их питательным жиром они больше не зарились — вокруг и без того было полно дармовой жратвы. Однако папа медведь не желал никому спускать наглых претензий на его потроха. Дубль-Гет поддержал коллегу зловещим рыком, ссадил на землю поклажу и двинул чинить мордобой на левом фланге атаки. Мама с юношей пристроились на правом. Только мандаринки спокойно кушали то, что под ногами, и ни на шаг не отходили от медвежонка с двуногими.

— Он выживет? — участливо поинтересовался Николас, рискнув присесть рядом с дамами.

— Он в порядке, — тепло отозвалась Шатхия, массируя затёкшую лапу.

— А что это были за пауки? — задал более конструктивный вопрос разведчик Ханс.

Несмотря на видимость безопасности, они со Стивом продолжали контролировать окрестности пулемётами.

— Это бубновые дамы, — ласково проворковала Наруга и подмигнула медвежонку, который таращился на неё, как на чудо.

Краткая инструкция не произвела эффекта разорвавшейся бомбы. Стив лишь удовлетворённо заметил:

— Мне так и показалось, что это очень опасные твари. Поопасней прочих.

— Они способны отравить даже мандаринов, — добавил Гет, также напряжённо ловя внутренним радаром возможную опасность. — А у них иммунитет ко многим животным ядам.

— Красивые животные, — похвалил Ханс, любуясь, как папа медведь разрывает напополам сороконожку.

— Хорошие друзья, — усмехнулся Гет. — Умные и верные.

— Большая душа, — пробормотала Шатхия, трудясь, не разгибая спины.

— Но у тебя мандарин, — заметил Николас.

Он настолько осмелел, что занялся массажем одной из лап малыша. Разминал её и неотрывно пялился на бесстрастную хутамку. Статью с него, ростом она превосходила прогпилота, но того, кажется, это не смущало.

— Она не у меня, — строго поправила его Шатхия и сдула выбившуюся из-под головного ремешка прядку: — Она со мной. Мы вместе. Заодно.

— Просто так получилось, — усмехнулась Наруга, переходя к обработке хвостиков. — Случайно. А потом…, - задумалась она.

— Друзей не меняют, — понимающе кивнул Стив. — Их находят и теряют. Ваши мандарины великолепные бойцы.

Нар повернул к нему передние глаза и горделиво квакнул. Наруга открыла рот, чтобы добавить похвалы, но хвостик в её руках ожил и щёлкнул тётю по плечу. Она так обрадовалась, будто к неуязвимости получила ещё и небесную красоту.