Из другого теста (СИ)

Ночь была ясной — светло, почти как пасмурным днём. Мандаринки выдрыхлись, да и Машка не слишком перетрудилась, блуждая по лесу — шли ходкой рысью. Правда, в животах у дублей бурчало — к кормушке за рощей соваться не стали. Поэтому они не столько продвигались в заданном направлении, сколько виляли в поисках добычи. Вскоре им повезло. Машка учуяла самую лакомую, с её точки зрения, добычу, и самую омерзительную, по мнению человека: сугробов. Она протрубила: за мной, и рванула в сторону прельстительных запахов. Мандаринки довольно закудахтали и понеслись за удачливой охотницей, что нутром чует добычу. И к тому же лучше видит. Нет, мандарины видели достаточно прилично — не считая отсутствия цвета. Их передние глазюки не могли похвалиться обширным полем зрения, но давали чёткое крупное изображение того, что впереди. Боковые отслеживали всё по сторонам, в тылу и в небе над головой, правда, размазывая контуры. Но девчонки довольно быстро приспособилась к этому недоразумению, благодаря вертлявости мандаринов и тому обстоятельству, что все их глаза работали заедино.

Наконец, они обнаружили троицу липунов, позарившихся на двух мирно охотящихся сугробов. Придурки слишком поторопились увеличить габариты, и оттого весьма неловко окружали добычу, колотясь боками о стволы. Впрочем, их обнадёживало то, что сугробы вылезли из леса на широкую каменистую пустошь. Гранка нацелилась на покачивающуюся вилку последнего паука — Машка снисходительно уступила ей эту добычу.

Дубль-Гра чуток сдрейфила: сейчас она была вдвое меньше липунов, но без команды не распухала. Зато без особых усилий догнала цель. Когда они вырвались на открытое пространство, Гранка дала команду на рост. Гра раздулась, сделала последние прыжки и ловко перекусила задранный хвост чуть выше торчащего ядовитого трезубца. Главную опасность ликвидировали, и мандаринка приободрилась, наслаждаясь мерзким свистом обиженного противника. Они с Гранкой снова сдулись и бросились в обход разворачивающейся твари. Инерция огромного тела не позволила липуну оперативно отменить разворот. Гра подскочила к громоздкой бочине и откусила разом три ноги — благо для этого ей не пришлось слишком наклоняться, рискуя кувыркнуться самой. Она лихо отпрыгнула, когда громадное тулово начало заваливаться, лишившись опоры. Сиганула через летящий на неё хвост и снова зашла в тыл.

А вот теперь Гранка — жёстко контролирующая инстинкт роста — позволила машине вспучиваться, сколько душе угодно. Мандаринка мигом раздалась вверх и вширь. А потом прыгнула на врага, что уже барахтался на боку, невыносимо свистя на все лады. Упади тот на спину, пришлось бы встретиться с клыками. Но, не имея шеи, эта тварь не смогла развернуть к ним морду, половину которой Гра просто выдрала и отшвырнула. И снова подчинилась команде уйти в сторону. Им не было нужды немедля добивать брыкающуюся тушу, рискуя попасть под случайный удар — сбоку из-за груды камней к ним уже подбирались трое кенгуру. Торжествующая Гра демонстративно отпрыгнула в сторону — жрать липунов можно только с большой голодухи. Визгливые твари набросились на обед, кромсая ему спину, а добытчицы огляделись.

Один разодранный липун валялся неподалёку. Из последнего Машка выколачивала дух хвостами. А на левом фланге Шатхия готовила им обед. Сугробы, конечно, неповоротливы. Но перекусить мандарину ноги этим гадам проще простого: выбросят из каждой пасти по языку, склеят конечности и вот тебе паника. А где паника, там и до пасти врага недалеко. Однако Дубль-Шах под руководством пилота успешно овладевала палкой — такими темпами скоро в человека произойдёт. Гранка решила не торопиться с подмогой: и сама полюбуется, и своей Граше устроит наглядный урок.

Шах как раз притащила на место битвы выдранное с корнями деревце. Изобразила пируэт, быстро — чтоб не запутаться — перебирая ногами. Затем выпустила бревно — явно по команде Шатхии. Бита полетела к раздувшимся сугробам. Опасность для них никакая, но рефлекс сработал: два языка метнулись вперёд и зацапали ненужную им добычу — приклеились к ней качественно. Шах проквакала боевой клич мандаринов и прыгнула на макушку левого придурка. Под её тяжестью челюсти сугроба схлопнулись, прикусив собственный язык. А победительница вырвала кусок его макушки, разбрызгав какую-то вонючую дрянь. Через несколько секунд та же участь постигла и второе блюдо.