Из другого теста (СИ)

У него снова получилось. Опьянённые шансом слинять из-под топора плача, Наруга с Ракной почти летели почти, как на крыльях. Обратно до блока свиданий они добрались в рекордные сроки. Вскоре в него вплыли сразу три сияющих цилиндра с распятыми мученицами. Особенно расстаралась артистичная Бинка — с этой задрыги можно было писать христианскую великомученицу эпохи возникновения и распространения первой версии христианства на Земле. Лицо Гранки было столь надуто невозмутимо, что, казалось, вот-вот треснет по швам. Воровка так крепко держала себя в руках, будто в противном случае имела шанс просыпаться на пол кучей молекул. Юлька олицетворяла собой мужество защитника галактики от вторжения негуманоидов-людоедов — нахваталась поз в третьесортных постановках индустрии развлечений.

Увидав бандиток живыми и свободными, девки не сразу поверили глазам. Зафиксированные намертво, они не могли даже переглядываться в поисках чужого мнения о природе глюков, что морочили голову и оттого пугали. Каждая боялась наедине с собой в силу характера и жизненного опыта. В грязь не ударила лицом ни одна.

— Наруга, мне нужно отлучиться. Сама понимаешь, — предупредил Яношши, наблюдая, как клетки выпускают наружу заключённых.

— Понимаем, — хмыкнула Ракна. — Одному тяжело суетиться. Делиться не любишь?

— Своих подставлять не хочу, — холодно оповестил начальник службы внутренней безопасности столичной тюрьмы.

— Не слушай это трепло, — посоветовала ему Наруга. — Делай, что надо. Мы здесь?

— Да, ждите. Система слежения перепрограммирована только здесь и в вашей камере. Уточнение для тупых! — воззрился он на Ракну.

А потом зацепил злым взглядом невнятно ругающуюся Юльку:

— Повторяю: никуда! Двери этого блока под наружным наблюдением. В соседних блоках ничего не изменилось. Один неверный шаг и я собственноручно запущу программу уничтожения при попытке к бегству. Она-то как раз не заблокирована.

— Имрус, ты чо разбушевался? Тебя кто обидел? — медовым голоском прожурчала Бинка, осторожно сползая с неподвижного пола своей клетки. — Ты чо, как дурак-то? Куда мы денемся?

Яношши зыркнул на неё уж спокойней и помаршировал на выход из блока.

— А, кстати, куда мы денемся? — как бы, между прочим, поинтересовалась Гранка, пристально разглядывая спину освободителя.

— Потом, — сухо отмахнулась Наруга, мучительно размышляя о просчётах и расплате в подобных дебильных авантюрах.

— Не лезь к ней, — процедила Ракна, покусывая губы. — Есть шанс попрощаться с этим гадюшником. Есть и шанс сдохнуть в процессе. Ты в претензии?

— Не зарывайся, черножопая, — невозмутимо посоветовала Гранка. — Я в долгу. Вы не забыли о нас. А я не забываю оплачивать долги.

Бинка только покачала головой. Юлька, затаившись, боялась слишком резко вздохнуть и нечаянно сдуть спасительное наваждение. В мёртвой тишине они проторчали в этом блоке не менее часа. Внутренние линки им заблокировали, когда заселяли в тюрьму. Но в каждой заработали те самые внутренние часы, что помогают или сводят с ума в пиковых ситуациях.

Так же молча они исполняли приказы Яношши, когда тот, наконец, появился. Безропотно залезли в клетки и позволили распнуть себя в очередной раз. С пугающей скоростью их протащило по нескольким горизонтальным и вертикальным шахтам. Укоренившаяся в подсознании вера в непогрешимость силовой защиты мигом испаряется, когда летишь мордой в стену. Рук-то перед собой не выставить, а рефлексы бунтуют и требуют этого нехитрого жеста. Но всё когда-нибудь кончается — даже твоя казнь.

Наконец, клетки причалили к блоку приёмки мяса — предвариловке для новых клиентов заведения. Знакомые места как-то располагают к доверию и успокаивают нервы. Яношши сунул их в одну из ячеек предвариловки с прозрачными стенками и велел сдохнуть: ни жеста, ни писка, ни лишнего вздоха. Девчонки добросовестно свернулись эмбрионами и слились со стеной, под которую присели. Наруга равнодушно оглядела соседнюю ячейку — там, на полу валялось несколько женщин. Все дрыхли счастливым мёртвым сном. Обычная картина, стандартная процедура: баб в тюрьму лучше загружать спящими. Меньше мороки и нудных концертов.

— Глянь, Наруга! — шепнула Ракна, и ткнула пальцем в соседей за стеной: — А эта из твоей Мусульманской лиги моргает, как живая. Её-то за какие заслуги пропустили? — обернулась она к Гранке. — Почему не спит?