Из другого теста (СИ)

Торчать же в вертикальном положении без крайней нужды им с Ракной противопоказано. Здесь, на Словене — центральной планете Славянской лиги — гравитация солидная, отчего местные сплошь коренастые коротышки. Миники, как таких называют во всех лигах. При задвухметровом росте Наруги самые высокие словенцы ей в соски дышали. Ракна на полголовы ниже, но тоже выглядит гоблином в царстве воинственных карликов. Две высокорослые дочери планет с низкой гравитацией — чистокровные максики — представляли собой довольно комичное зрелище среди своих охранников. Но те не находили это смешным. А если и посмеивались, так лишь над тем, как две рослые коровы еле таскают ноги по их благословенной планете.

Им смешно, ей смешно — Наруга скрипнула зубами. Душа нелегко, но быстро смирилась с тем, что её скоро разнесут на атомы. Нет, она была не прочь пожить ещё. Ей было всего тридцать — в сущности, и повзрослеть-то не успела. Надеялась, что впереди у них с Наругой ещё, как минимум, полвека… Душа смирилась со смертью, но продолжала упорно надеяться на лучшее — неистребимая дура!

— Хлебни, — посоветовала Ракна.

Она пристально пялилась на подругу. И демонстративно покачивала в руке контейнер с безвкусной асептической водой. Наруга кивнула. Села, протянула руку к стене, затребовав положенный на день рацион. Раздаточное окно отворилось и выдвинуло щуп с контейнером. Наруга брезгливо отпила треть, а остальное аккуратно запечатала и отставила — водой тут не разбрасываются. Следующую пайку автомат выдаст нескоро, а здоровье не лишнее даже накануне собственной казни.

Ракна, как всегда, почуяла, о чем размышляет подруга, и едко усмехнулась. Она моложе на пять лет. И несравнимо, непревзойдённо красивей. Красота Ракны — уроженки одной из планет Азиатской лиги — полна каких-то таинственных волнующих чар. Огромные чёрные глаза. Длинные иссиня-чёрные волосы, которые она упорно сберегала, что при их жизни сплошная морока. Обалденная смуглая кожа. Безупречное гибкое тело на длинных стройных ногах — ребята папаши Блуфо захлёбывались спермой, сосуществуя с неприкосновенной заразой. Не то, что у некоторых, от кого мужики шарахаются, как от съехавшего с программы погрузчика — мелькнуло в голове с давным-давно привычной равнодушной завистью. Грубое практически мужское тело Наруги вообще не вписывалось в стандартную классификацию, сбивая с толку любопытных и следователей. Одна проверка на принадлежность к изначальному женскому полу чего стоила.

Со всем остальным тоже полнейшее дерьмо. До той беды на Азимаре она страшно горевала, что её матушка — красавица со сногсшибательной фигурой — не удосужилась согрешить с таким же красавцем. Почти всё, что Наруга имела, досталось именно от отца: широкие плечи, длинные мощные ноги и по-мужичьи грубое лицо. Не спасали ни высокая упругая грудь, ни отменные густые волосы: каштановые и слегка вьющиеся. К тому же в детстве Наруга не отличалась благоразумием и усидчивостью, отчего подцепила в инфекционном блоке больницы какую-то инопланетную пакость. Та оставила на лице астероидные кратеры. Милые соседки — на своём местном языке — ласково именовали её Рябушкой. И это мало чем отличалось от Дылды, как прозвали подругу по детским играм их отпрыски. Матушка, конечно, боролась за уничтожение следов болезни. И лицо более-менее выровнялось, однако легче от этого не стало.

Словом, Наруга искренно полагала: таким, как она, рождаться на свет просто нельзя — незачем. Таких уродов нужно топить прямо в пелёнках, ибо в целом свете не найдётся дурака, польстившегося на подобную красотку. Матушке она, понятно, не жаловалась. Но та и сама догадывалась, что кипит в душе дочери. Только своей любовью и спасала от законного желания пойти, и доделать недоделанное другими: утопиться.

— Опять всякую чушь размышляйствуешь? — безмятежно поинтересовалась Ракна.

И натянулась струной, подленько отдав приказ системе обеспечения точки дислокации подруги. Подобное не возбранялось на тот случай, если заключённый сам не в состоянии ворочать языком. Туго свёрнутый надувной матрац выскочил из стены. И для начала долбанул Наругу по спине. А потом на ней же принялся разворачиваться, пригибая лицо к согнутым коленям.

— Если много думать, можно жопу отсидеть, — просияла от удовольствия Ракна. — Даже твою. Тебе ревматизм по жизни не пригодится.

— Не бухти, — лениво огрызнулась Наруга, потеснившись вперёд, дабы высвободить матрацу поле для деятельности. — Я до него не доживу. А ты не лезь в душу к моей жопе. Она этого не любит. А я не хочу…

— Да сколько угодно, дорогая. Как хочешь, так и не хоти — твоё дело. Но жизнь мне портить не надо. Если заболеешь, казнь отложат. Между прочим, нашу общую! Без тебя я не буду смотреться так выигрышно. И ни одна коммуникационная компания на этом не заработает. А я не желаю никаких отлагательств — мне обрыдло торчать здесь на привязи. Да ещё в компании подержанных героев — не в комплимент тебе будет сказано. К тому же без секса и драк. Это обидно. Зачем я тогда такая красивая и наглая?