Из духа и оков (ЛП)

Я посмотрела на ее ладонь, а потом она убрала руку. Гриффин открыл дверь.

Кровать была в стороне, стены были в еде, и Эмори сидела на полу, кричала оскорбления и прочее, пока билась в цепях.

Казалось, они пытались сделать место удобнее. Но Эмори явно этого не хотела. Она все еще была в оковах, пленница.

Даже со всей силой в ней и во мне, я не знала, смогла бы отреагировать иначе.

Конечно, Эмори всегда была сложной, и я не понимала ее жестокость. Хоть я не знала, откуда это взялось. Не совсем. Может, дело было в нехватке любви и внимания от родителей, может, в зависти. Я не знала.

Эмори заметила нас и села, хмуро глядя на всех.

— Посмотри, что твоя семья со мной сделала! — завизжала Эмори. Не на меня, не на Истона.

А на Тигана.

— Что, прости? — спросил Тиган, приподняв бровь. — Ты сделала это с собой.

— Что? — спросила Эмори, качая головой. Смятение проступило на ее лице, и она замотала головой. — Ты не светлый. Носитель. Кто ты?

Я растерянно посмотрела на Истона.

— О чем она говорит?

Эмори завизжала:

— Где драгоценный принц? Из света, воздуха и прочего бреда? Его семья это сделала. Где он? Я думала, вы с ними. Как всегда. Держишься за тех, кто может помочь, — рявкнула она.

Я могла лишь смотреть на нее, качая головой.

— Драгоценный король того носителя света хотел, чтобы я была такой. И теперь посмотрите на меня. На то, что они сделали. На то, где я. И это все их вина.

Она пронзила меня взглядом.

— Это и твоя вина, — она сплюнула на пол, волны энергии исходили от нее, искрились на оковах на ее запястьях.

Истон выругался под нос и поймал мой взгляд.

— Похоже, королю Люмьера нужно объясниться.

Я напряженно кивнула, и другие стали обсуждать, как мы переместим Эмори, и что за магия нам требовалась. Но я слушала одним ухом.

Потому что кто — то сделал это с моей подругой. И мне казалось, что все вокруг произошедшего было больше, чем Родес, его семья или даже король. Больше нас.

Глава восемнадцатая

Лирика

Я знала, что крики будут в моих кошмарах до конца моих дней.

Как и знала, что многое другое проберется в мои сны. Может, так, что они уже не будут ощущаться как страх, печаль или гнев. Может, это будет моей жизнью, и я уже не буду страдать от этого. Я хотела онеметь и не ощущать страха?

Я не знала. Может, я нуждалась в этом.

Потому что каждый раз, когда я закрывала глаза, я видела лицо Арвина. Я видела страх и панику в его глазах, пока он пытался защитить меня. И пытался защитить себя.

Я закрыла глаза, и я видела Брэлинн, ее падение и превращение в пепел.

Я видела, как ее пепел разлетался с ветром, Лор кричал и пытался убить всех нас.

Я видела меч, пронзающий мою плоть, словно теплое масло.

Я видела шок в глазах Родеса, он пытался исцелить меня, но понимал, что не истекал кровью, как я. На мне была смертельная рана, а на нем не было отражения.

Мы не были родственными душами, мы были связаны лишь поверхностно. Принц и Жрица. Друзья.

Он не смог спасти меня. А Истон не знал, какой я была. Он сидел рядом, пытался защитить меня, Родеса и себя, пока замок рушился вокруг нас. Он истекал кровью из раны в том же месте на боку живота, где была пронзена я. Но не заметил. Или не связал точки.

Потому не знал, что я была его половинкой. Почему?

Проклятие не давало ему испытывать чувства.

Все это крутилось в моей голове, пока я пыталась спать. Потому что такими были мои кошмары. Не то, что могло случиться. То, что было.

Нэги терзали края моего разума, отсутствие света и тени, наполненное магией. Лор послал их в мир людей за мной. И пока меня не исцелили Розамонд и Родес после падения с горы, я не могла их видеть.

Они были монстрами из кошмаров. Из — под кроватей детей, которые не слушались родителей.

Но они были реальными. Да, они были в моих снах, и это не были настоящие кошмары.

Нет, крики старушки, умершей в пещере. Крики невинных, которые пытались убежать от лорда Воды, когда он использовал костяную магию, чтобы исказить стихию.

Крики Эмори, когда она сидела передо мной, прикованная к стенам комнаты, которая больше напоминала подземелье, чем говорил Истон.

Теперь такое было в моих кошмарах.

Я ворочалась, пот проступил на коже, я пыталась унять дыхание. Я знала, что они не уйдут. Что возвращения домой не будет. Теперь мой дом был тут.

Я больше не увижу родителей. Они навеки останутся в мире людей, их память изменили, чтобы они и не знали, что у них была дочь. Так было и с родителями Эмори и Брэлинн.

Они не могли скучать по девочкам, потому что их дети не существовали для них.

Я не могла вернуться. И вряд ли хотела.

Мне не было там места. Может, оно было для меня тут.

Магия дрожала во мне, кристалл вспыхивал, как часто делал в эти дни. Я закрыла глаза и стиснула зубы.

Народ тут не доверял мне. Они не знали меня. Некоторые видели во мне спасителя, потому что так говорилось в древних текстах. Но там был лишь намек на пророчество. Они не говорили, каким было пророчество.

Только несколько человек, включая меня, знали слова. Но мы не знали значения.