Из Двух Зол

— Странно… — Анна закусила губу. — Неужели они так поссорились, что надо было сбегать друг от друга? А почему Сёмочка накричал на тебя?

— Не имею понятия, ма.

Женщина тяжело вздохнула — ох уж эти дети! Недаром говорят: маленькие детки — маленькие бедки, большие дети — большие беды.

* * *

Сэм долго ворочался — не мог заснуть, несмотря на то, что все время, пока летел в самолёте, надувался спиртными напитками. Наверное, сказывался стресс и смена часовых поясов. Ни насильное вливания алкоголя, ни огромное расстояние не смогли унять боль разочарования, ревность и те чувства к девушке, которые не хотели остывать. Закрывая глаза, он видел ее лицо, милую улыбку, искры в глазах… оказавшимися такими лживыми. Надо выбивать клин клином, как всегда говорил дед. Завтра же заедет к своей старой подружке и, может быть, в угаре страсти сможет забыть о той, другой.

Сэм скрежетнул зубами, на миг представляя, как его руки ласкают чужое ненужное ему тело. Как же хочется снова ощущать нежную бархатистую кожу Саши, он готов был перецеловать каждую веснушку на ее теле… Но нет, эта глава его книги жизни навсегда закрыта.

* * *

— Веснина, ты ли это? — главред искренне обрадовался мне. Он был все такой же — розовощекий, круглоголовый, глаза весело посверкивали. Совершенно не изменился, словно и не было этих трёх с небольшим лет. — Проходила мимо или…

— Или, Всеволод Андреевич. Возьмите меня обратно! — Я сложила брови домиком и ладони в мольбе.

Главред сначала с сомнением посмотрел на меня, а затем рассмеялся и похлопал по спине:

— Возьму. Куда ж я денусь?!

— Да? Правда? — Невероятно! Я не могла поверить своей удаче, даже прикрыла глаза, представляя себя в камуфляже, шагавшей по горным дорогам.

— В Киев?

Я помотала головой.

— Хочу куда-нибудь подальше, Всеволод Андреевич.

— О Господи, Веснина. Девчонка-сорванец. — Он задумался, я застыла в ожидании. — Тогда поедешь в Сирию, начнёшь с Дамаска, а потом в Алеппо. Только ты мне там не шали, — он погрозил пальцем.

— Как это? — не поняла я.

— Эх, там наши солдатики… хороши собой.

— Ну, знаете, Всеволод Андреевич…

Он только рассмеялся и снова похлопал меня по спине.

* * *

Открыв глаза, Сэм увидел перед собой цветное расплывчатое пятно, которое постепенно превратилось в мать, сидевшую на краю его постели.

— Выспался? — Он хотел помотать головой, но приступ резкой боли в висках заставил его застонать. — На выпей… — Перед взором предстал стакан с водой. О, да! Мужчина протянул руку к спасительной жидкости. — Это «Alka Seltzer». Надеюсь, хоть немного поможет. — Дождавшись, когда сын хоть чуть-чуть придёт в себя, Анна протянула ему спортивные брюки и майку. — А теперь марш-бросок.

Сэм с ужасом взглянул на мать.

— Я не то что бегать, я встать не могу.

— А вот это ты видел? — женщина глазами указала на графин с водой. — Не встанешь через полминуты, это все окажется опрокинутым на тебя.

— Господи… — стеная, мужчина свесил ноги с кровати, обхватил руками голову. — За что ж ты меня так не любишь? Какие грехи я совершил?

— Излишняя любовь к зелёному змею.

— Ох…

Сэм всё-таки нашёл в себе силы встать и даже одеться. Случайно увидев своё отражение в зеркале, в ужасе отпрянул. Анна поджала губы.

— Я только надеюсь, что никто тебя не видел из знакомых в таком виде.

— Плевать…

— Бизнес есть бизнес, сын. Тебе ли не знать. Твоя репутация…

Сэм схватился за голову.

— Ой, мам, прекрати. Клал я на этот бизнес… По фигу. Скажи Захару, пусть готовится принимать бразды правления.

Женщина отшатнулась.

— Тебе мало одной таблетки «Alka Seltzer»?

— Я на полном серьезе. Где мои документы из медицинской школы?

— Да что с тобой? Не сходи с ума! Мне уже становится страшно, Семён!

Молодой человек вышел из спальни, оставив женщину в недоумении.

Глава 40

Она всё-таки уговорила сына провести с ней пару часов за чашкой чая. Сэм как раз только вернулся из тренажерного зала. Уже выглядел совсем по-другому — снова подтянутый, начисто выбритый, спокойный. Только глаза потухли.

Анна сидела на мягком диванчике в увитой виноградными лозами беседке, сгорая от нетерпения. Ей хотелось знать, что случилось с ее всегда таким невозмутимым сыном. Она надеялась, что он, как и раньше, захочет поделиться своими печалями с привычной «жилеткой» — своей матерью.

Молодой мужчина вошёл внутрь, заслоняя широкими плечами свет. На нем была слегка влажная от пота майка, а коротко стриженые волосы прилипли ко лбу.

— Ну здравствуй, сын.

Он сел напротив, пододвинул фарфоровую чашку с ароматным чаем ближе.

— Мы уже виделись.

Анна вздохнула.

— Ну, скажем так, это был не мой Сёмочка. Так что у тебя случилось, что ты сбежал, поджав хвост?

— О как! Сразу с места в галоп? — Сэм покачал головой. — Спроси у своего другого сына, может, он захочет поболтать на эту тему, а мне нечего сказать.

Женщина неспешно отпила чай, внимательно глядя на Сэма.

— Неужели ты думал, что я ещё не поговорила с Захаром? Так вот, милый мой, он ничего не понимает и очень расстроился, что ты уехал.

Сэм возмущённо хмыкнул.