Из двух зол... (СИ)

– То, что ты слышал, - встал в полный рост Немец. И почувствовал, как остальные ребята тоже зашевелились, подтягиваясь к нему. Собственные страхи, бессилие перед лицом противника, застарелая вражда и неприятие Крыса за своего нашли свой выход. Стоит ему сейчас начать быковать, и его не станет. Очень даже запросто. И Крыс почуял это. Каким-то звериным инстинктом почуял угрозу и отступил.

– Но допросить-то ее надо... - куда тише и примирительней заметил он. - Она явно знает об этом Шише много больше всех остальных вместе взятых... Если мне нельзя, то сам поспрашивай тогда.

– Спрошу, - согласно кивнул Немец, понимая, что Крыс безнадежно проиграл этот раунд в борьбе за лидерство. И теперь, что бы он ни делал, его ребята за ним уже не пойдут. Он струсил. И, потому, прежнего авторитета уже у него никогда не будет.

– Поднимаемся наверх. Пончик, эту тоже наверх давай. Черный, ты тут остаешься. Охраняешь мелких. Ну и за обстановкой следишь. Ночью тебя Индус сменит.

Поднявшись наверх Немец в который раз позавидовал умению неведомого Шиши устраивать себе жилище. Ну, допустим, мягкими кроватями его было не удивить, хотя после катастрофы где ему только не приходилось ночевать. Но тепло, свет, действующий санузел... Об этих благах цивилизации он уже начал подзабывать.

– Рассказывай? - предложил Немец розововолосой, потягивая ей носовой платок, дабы она вытерла кровь с лица.

– Что рассказывать? - настороженно переспросила та, но платок взяла.

– Ты дурочкой-то не прикидывайся! - взорвалась Майя, сидевшая за столом с Пончиком и что-то там готовившая пожрать. - Всё рассказывай. И где он прячется, и сколько у него бойцов в подчинении.

– Бойцо-ов... - протянула пленная. - Шише не нужны бойцы. Он и один вас всех вырежет как цыплят.

– Надорвется твой Шиша. «Резальщик» нашелся тоже.

– Ну двоих-то своих парней вы уже не досчитались, а он еще толком и воевать-то не начал. А как начнет...

– Ах ты сука...

– Сама ты...

– Так, заткнулись обе! - не выдержал разгорающейся склоки Немец. - Пончик, Майя, марш готовить на кухню.

– А чего она?

– На кухню, я сказал!... Индус, ты ложись спать. Тебе ночью Черного менять. Ты должен выспаться. Крыс...

– Я вообще молчу, - деланно покладисто поднял руки Крыс. - Сижу в уголке, ни во что не вмешиваюсь.

– Вот и сиди... А ты - обратился он уже к Малинке - тоже... За языком следи. Иначе вместо меня тебя допрашивать будет Крыс... А может и Майю тоже позову.

– Ничего я вам не скажу. Хоть режьте меня.

– Да никто тебя не будет резать, - с явным раздражением заявил Немец. - Мы же все и так узнаем... Пусть ты такая идейная, допустим. А если я кого из детишек сюда позову? И вместо того чтоб пугать его, ласково с ним поговорю, конфетками вон угощу, по головке поглажу. И допрашивать не буду, а просто поговорю. Как думаешь, никто из них не расскажет, про то какое ружье у вашего Шиши, да сколько вас всего тут, да сколько ружей, да куда он уехал с утра?

– Никто вам ничего не расскажет.. - заявила девчонка, но вот прежней убежденности в ее голосе не было.

– Так ты от нее ничего не добьешься, - подлил Немцу масла в огонь раздражения Крыс. - Давай всё-таки я попробую? Своими методами.

– Подожди ты, - отмахнулся от него Немец. - Ты пойми, - вновь обратился он к непокорной девчонке. - Мы тебя сейчас отпустим, и скажем, что ты нам уже все что знала, рассказала. И отпустим на свободу за это. Что про тебя твои же подружки вон снизу подумают?

– Они не поверят... - совсем уже неуверенно ответила та

– Ой ли? - скептически выгнул бровь Немец. - А мне представляется, что тебя больше никогда за свою уже не признают. Будет клеймо предательницы навечно... А если ты расскажешь, то никто ничего не узнает. Никто ничего не скажет. Все сказанное останется тут. Между нами.

– Я. Ничего. Не. Скажу. - отчеканила девчонка, упрямо вскинув голову.

– Ну знаешь, - вскочил взбешенный Немец на ноги. Глянул на Крыса и пробормотал. - Пойду посмотрю, что там у нас с ужином.

Крыс прекрасно понял намек и лишь едва заметно кивнул. Немец в раздражении вышел из комнаты. Вот же упрямая попалась. Партизанка блин. Кто он ей этот Шиша? Любовничек что ли? Вон как за него горой стоит...

Когда Немец в сопровождении Пончика и Майи вновь вернулся в комнату, Крыс скромненько сидел на прежнем месте. Индус делал вид, что спит, развалившись на кровати прямо поверх одеяла и отвернувшись к стене. Пленная тоже сидела на своем стуле, вот только зажимала окровавленным платком нос, с которого капала кровь. А под левым глазом наливался синяк. Буквально на глазах.

Немец досадливо поморщился, но промолчал. У него еще не до конца выветрилась совесть, и он понимал, что так поступать нельзя. Но как иначе заставить говорить упрямую девицу он не знал. Этот выход из комнаты был своего рода жестом отчаянья. Может хоть это заставит ее заговорить?

– Что тут произошло? - деланно непонимающе спросил он вслух.