Из гея в натуралы (СИ)

– Да нет, я вообще-то не о ней, - Алина поморщилась и снизила голос до шёпота. – Я пока ещё не так долго тут лежу, чтобы злорадствовать. Она вполне милая, если не считать того, что слишком любит молиться, – Алина кивнула на сверкающие на солнце бумажные иконки, занимающие почти всю тумбочку соседки.

Алекс хотел было сказать что-то шутливое о религии, но подумав, что женщина их слышит, всего лишь скорчил ехидную гримасу.

– Опять накурила, – проходя мимо Алининой постели, буркнула суровая медсестра. – Своё здоровье не бережёшь, о соседке своей хотя бы подумала, как ей терпеть тебя приходится! Надоело палату вашу проветривать.

– Бла-бла-бла, – тихонько передразнила Алина, когда, открыв форточку, медсестра неповоротливо покинула палату. – Алекс, ты же в следующий раз принесёшь сигареты? А то мои скоро кончатся. Нечем будет соседку мою мучить.

– Может, лучше «ашкьюди»? – неуверенно спросил Алекс, но наткнулся на мрачный Алинин взгляд и замолчал

За время посещения Алининой палаты Алекс успел узнать, что соседку Алинину звали Анной, и, до того, как обосноваться в этой небольшой аккуратной палате, она была учительницей начальных классов. Пару месяцев назад с мужем и двумя детьми попала в аварию на своей дешёвенькой «Ладе». Дети отделались испугом, муж – ушибами, находящаяся за рулём Анна пострадала больше всех.

Чаще всего Анну навещал муж, добродушный бородатый мужчина. Поначалу Алекс решил, что он служитель культа, но послушав краем уха его беседы с женой о чересчур требовательном регенте и чём-то музыкальном, сделал вывод, что он просто поёт в церковном хоре. Иногда муж Анны приводил с собой детей – серьёзную девочку лет девяти и смешливого мальчика-дошкольника.

Время от времени палата наполнялась безвкусно одетыми тётками, при одном взгляде на которых Алекс вспоминал девочек с бантиками, уроки чистописания и скрип мела по доске, занимающей добрую половину стены школьного кабинета. А ещё вспоминал, как их с Димасиком застукала Димасикова мать-училка.

Однажды Алекс застал посещение бывших учеников Анны – двух аккуратных мальчиков и девочки в очках, на вид, класса из третьего-четвёртого. Они принесли букет ромашек, который медсестра поставила в пол-литровую банку на тумбочке Анны. Школьники взахлёб рассказывали об участии в олимпиадах, и о том, что какой-то Перепёлкин закончил год всего с двумя четвёрками.

А по воскресеньям палату наводняли женщины и старушки в платочках, то и дело норовившие подарить Алине иконку или обучить какой-нибудь молитве. Алина в таких случаях трагично заводила глаза в потолок, предоставляя Алексу право объяснять, что они не имеют никакого отношения к религии.

Но богомольные особы были настойчивы, они пытались объяснить, что Алина попала в больницу только для того, чтобы прийти к Богу. Тогда еле сдерживающая хохот Алина принималась объяснять им, что попала в больницу, потому что у неё отнялись ноги.

Разгорячённую дискуссию прерывал лишь слабый голос Анны, примиряюще говорящей, что Алина поймёт Божий промысел когда-нибудь позже. Особы в платочках с ней соглашались, и для Алины и Алекса наступал относительный покой, если можно так назвать соседство с шебутными женщинами, то говорящими что-то о грехах, то поющими какие-то молитвы.

К счастью для Алины и Алекса, сегодня было не воскресенье.

– Где ма-ама, – ещё из коридора раздался детский голос, и Алина повернулась в сторону задумавшейся о чём-то Анны: «Твои пришли». Перекошенное лицо Анны оживилось, медово-карие глаза засияли, и Алекс подумал, что до аварии она была красивой.

А в палатку вбежал светловолосый щекастый мальчик лет пяти, споткнувшийся на ровном месте и уронивший небольшой синий мячик, который попрыгал по полу и закатился под кровать Анны.

– Я здесь, Никита, – негромко отозвалась Анна, и малыш, забыв о мячике, побежал к ней. Остановился в изголовье Анны, погладил её по голове. Грустно протянул: «Ма-а, пойдём домой».

– Мама пока не может пойти домой, – раздался бас мужа Анны, который появился в дверном проёме следом за Никитой, держа за руку худенькую кареглазую девочку с двумя толстыми косичками. – Но мы попросим Господа, чтобы наша мама выздоровела. Тогда она вернётся домой навсегда.

– Здравствуйте, – муж Анны приветливо кивнул Алине с Алексом и поспешил к постели жены.

– Андрей, Леночка, – раздался радостный голос Анны, но поглощённые партией в шашки, разыгрываемой в Алинином планшете, Алекс и Алина больше не слушали семейные беседы.

– Бэбик, я срубила сразу две твои, – Алина смахнула с глаз отросшую чёлку. – Я крута.

– Ты за это ещё поплатишься, – ухмыльнулся Алекс.

Сквозь их шутливую перебранку слышался восторженный голос сына Анны: «Мамочка, я буду за тебя молиться».

Наигравшись в шашки, Алина отложила планшет, и нахмурилась – судя по всему, настало время для серьёзного разговора.

– Слушай, Алекс, тебе не кажется, что нам пора расстаться? – без предупреждения выдала Алина.

– Что? Расстаться? Для чего?