ИЗ ГЛУБИН ГРЕХА В ОТЧИЙ ДОМ Проповеди, интервью, доклады

В своей жизни мы не раз сталкивались с ситуацией, когда наши усилия, наши чувства, наши эмоции, наши добрые слова оказывались некстати. Родители возвращаются домой, ребенок кидается им на шею. Ребенок в этот момент полон любви и радости, он готов отдать себя без остатка. Но родители проходят мимо этого внимания с усталым видом. Оказывается, что любовь и радость ребенка сейчас некстати. Не потому, что родители не любят своего ребенка, а потому, что их мысли, их чувства, их желания не пересекаются с чувствами ребенка. Родителям бы отдохнуть, поесть и добраться до постели. В наших отношениях с Господом происходит нечто подобное. Он всегда оказывается почему–то некстати в нашей жизни. С нашей точки зрения, Господь всегда опаздывает. Мы Его просили помочь, а Он молчал. А когда уже, как нам кажется, не надо помощи — Он дает просимое. Он делает не то, о чем Его просят. Он вмешивается в нашу жизнь и забирает то, с чем мы не хотели бы расставаться. Сейчас модным стало высказывание: «в современной семье один любит, другой позволяет, чтобы его любили». Так вот, в наших отношениях с Богом присутствует нечто подобное. Только Господь нас всегда любит, а мы даже не всегда позволяем Ему любить себя…

И вот, Мария и Марфа упрекают Христа за опоздание. А Спаситель пытается им сказать что–то важное: «Разве не Сам Бог пришел к вам? Разве Я не начало всякой жизни? Ты, Марфа, веруешь, что будет воскресение в последний день, а Жизнь Вечную не замечаешь рядом с собою. Ты говоришь, что все возможно Богу, и Богу говоришь, что уже ничего нельзя поделать». Спаситель пробивается к ним через толщу человеческого горя и говорит: «Я есть воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; И всякий верующий в меня не умрет вовек» (Ин. 11:25–26). И Марфа отвечает Христу: «Я верую, что Ты Христос Сын Божий, грядущий в мир» (Ин. 11:27). А через некоторое время эта же Марфа первая останавливает Христа у гроба и говорит: «уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе» (Ин. 11:39). Не пытайся Христос, уже ничего не поделаешь. Вера — верой, а тело уже разлагается…

Как это похоже на нас с вами. Как часто в своей жизни мы говорим Господу с горьким упреком: «Да, вера — верой, а уже ничего ни исправишь: время упущено, возможности потеряны, нужные люди ушли, место ушло, жизнь прошла, здоровья уже нет. О чем еще можно вести речь, Господь? Раньше надо было исцелять, спасать, давать, помогать. А сейчас уже ничего не изменишь».

Но сегодняшнее Евангелие говорит нам об обратном: все может перемениться, если Господь входит в нашу жизнь. Оказывается, это правда, «что для Бога нет ничего невозможного». Это правда, что. для Бога нет ничего упущенного, ушедшего, потерянного. В Евангелии от Иоанна несколько раз повторяются одни и те же слова Христовы: «Придет время, и оно уже пришло». Христос встречается с самарянкой и говорит ей эти таинственные слова: «Но настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине» (Ин. 4:23). Затем еще один эпизод из пятой главы, в котором Спаситель прямо связывает эти слова с воскресением: «Наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышавши, оживут» (Ин. 5:25). Философ Мераб Мамардашвили, в одной из своих лекций, говорит интересную мысль по этому поводу: «Настанет время — это воскресение, страшный суд. Настанет время — это будущее, на котором каждый из нас предстанет перед Богом, и тут же фраза — это сейчас. Следовательно, закон Евангелия заключается в следующей формуле: «Если ты не воскрес при жизни, ты не воскреснешь и после смерти»». И Христос хочет, чтобы вера вновь воскресла в Марфе и Марии. Чтобы вера воскресла и в нас, читающих это Евангелие. Христос желает, чтобы мы очнулись от забытья, чтобы мы проснулись, чтобы мы воскресли духовно уже при жизни, именно сейчас, а не когда–то в последний день.

А потом мы видим, как Христос подходит к гробу и плачет (Ин. 11:35). Он плачет над Лазарем. Он плачет над каждым из нас. Он плачет, потому что мы Ему «не чужие, а свои» (Еф. 2:19). И Спаситель не примеряется с мыслью о смерти. Он не следует нашему ходу мыслей: «все мы когда–нибудь там будем». Он разрушает смертные оковы. Он уничтожает смерть жизнью. Он говорит громким голосом: «Лазарь! Иди вон» (Ин. 11:43). И далее мы с вами видим как во сне страшную вещь: «И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет» (Ин. 11:44). Смерть в ужасе отступила перед Жизнью, отступила перед Богом. Смерть в очередной раз оказалась бессильной перед Христом. Дочь Иаира, сын вдовы из Наина, и вот, теперь Лазарь. Воскресение вошло в наш вымирающий мир…