Из глубины души

Он был вознагражден — еще дюйм плоти исчез в ее рту, и Кайова почти почувствовал жесткую пульсацию, предшествующую выбросу, и потом что-то — но это была не сперма — брызнуло ей в рот.

Что это было? Удовольствие лишило его контроля, и, казалось бы, должно было стать легче, но не было никакого облегчения, голод горел ярче, жарче.

Но вкус, должно быть, ей понравился. Аманда заглотила еще один дюйм, ее губы обхватили его, ее язык, как жидкий огонь, погладил чувствительное местечко прямо под заострившейся головкой.

— Черт, у тебя такой горячий рот. Горячий и сладкий. Соси этот член, детка. Покажи мне, как сильно он тебе нужен, как сильно ты его хочешь.

Еще один горячий взрыв — и на этот раз Аманда слизала его. Ее влажный рот не отрывался от него, ее губы прошлись от головки до яичек, и он стиснул зубы, пытаясь справиться с накатывающим оргазмом.

Он не хотел спешить. Не хотел, чтобы это закончилось. Пока нет. Было слишком жарко, слишком приятно, Кайова испытывал наслаждение, которого никогда в своей жизни не знал. Ее рот ласкал его так сладко, нежно и неистово, ее язычок лизал его, как любимое лакомство, пока руки Кайовы крепко держали Аманду за волосы.

О, ей нравилось это. Она всхлипнула, не отрываясь от его члена, одной рукой обхватывая его у самого основания, а пальцами другой сжимая его бедро.

Он никогда не был мягким человеком, как в отношениях с другими людьми, так и в сексе. Он был тем, кем он был, простым, грубым. Он говорил, когда требовалось, старался делать свою работу на «отлично» и трахался ради удовольствия. Он никогда еще не имел женщину, которая не знала точно, что делает и никогда не терял контроля ни с одной из них.

Он был на грани с этой девчонкой.

— Хватит, — ему пришлось заставить себя поднять голову.

Кайова закрыл глаза от удовольствия, услышав чмокающий звук, когда его член вышел из ее рта.

— Я хочу еще, — застонала Аманда, сопротивляясь ему, пока он отпихивал одеяло дальше от них.

— Позже, — он хотел ее. Запах ее тепла убивал его, соблазнял, подчинял. Его губы обхватили ее жесткий сосок, и он застонал, когда она толкнула его глубоко в рот.

Она знала, чего он хочет.

— Укуси меня, — ее просьба едва не заставила его сорваться.

Кайова зажал жесткий кончик ее соска между зубами, позволяя им впиться в ее плоть. Стоны Аманды эхом отдавались вокруг них.

Хоть одна женщина попросила его укусить ее? Хоть одна любила балансировать на грани удовольствия и боли?

— Вот так? — прорычал он, поднимаясь на руке и другой рукой расстегивая металлические застежки ее лифа, прежде чем сорвать его с ее тела.

Платье было легким. Он сорвал его с нее. Не было времени на любезности, не было времени, чтобы заботиться о прелюдии. Он хотел ее голой. Сейчас.

Лунный свет осветил ее стройное тело, ее округлый животик, заставил блестеть мокрые губки киски, когда он пододвинул Аманду к центру и широко развел ее ноги.

— Блин, ты такая маленькая, — прошептал он, избавившись от мокасин и стаскивая джинсы. Наконец, он был голый, как и она, его взгляд не отрывался от ее тела. Она приподнялась навстречу, сладкие складки ее киски блестели в тусклом свете.

Затем Кайова прикоснулся к ней. Его пальцы развели ее половые губы, скользнули в щелку и коснулись ее клитора. Наблюдая за ней прищуренными глазами, он поднял руку и легонько шлепнул по набухшей киске.

Она резко вскрикнула, приподнимая бедра. Сладкий и горячий аромат возбужденной женщины наполнил салон внедорожника.

— Поиграй со своими сосками, — потребовал он, перемещая руки Аманды ей на грудь. — Ущипни их. Потяни за них. Покажите мне, как это тебе нравится.

Его член был готов взорваться. Ее тонкие пальцы захватили вишенки сосков, потянули их вперед, сильно сжав, и она ахнула от удовольствия. Он снова шлепнул ее киску, так, чтобы ее плоть раскраснелась.

— Да. О, да… — Аманда тяжело дышала, пот блестел на ее теле, ее ноги сами развелись еще шире.

Ее клитор набух, он выпирал над половыми губами, весь покрытый соками. Боже, как же он хотел ее. Как же хотел трахнуть ее тысячей разных способов, зная, что ей это понравится. Ему не придется сдерживать себя с ней, как с другими женщинами.

Она приподнялась от боли и наслаждения, дрожа и умоляя его о большем. Ее глаза блестели в темноте, ее бледное тело тряслось от возбуждения. Кайова снова коснулся ее пальцами, скользя по покрытой соками киске, потом придвинулся ближе.

— Будет больно, — пообещал он ей. — Это то, что ты хочешь, Мэнди? Ты уверена?

Аманда дрогнула под тяжелым взглядом, такая возбужденная, такая далекая от реальности, что, казалось, ей на все наплевать. Она умирала от желания, и эта агония была сильнее и мучительнее, чем все, что она знала в своей жизни.

Ее глаза опустились к его напряженному члену. Наверняка что-то случилось с ее зрением, он просто не мог быть таким большим.

— Я хочу его, — прошептала она, киска увлажнилась еще сильнее при мысли о нем. — Сейчас. Я хочу сейчас.