Читаем Из глубины веков и вод полностью

с точностью до столетия, иногда даже до десятилетий, определяют время существования оказавшихся под водой городов и сооружений и тем самым датируют изменения уровня морей и очертаний береговой полосы, что весьма важно для тех разделов океанографической науки, которые исследуют недавнюю и современную жизнь моря.

Таким образом, перед подводной археологией открывается перспектива проникнуть во многие тайны прошедших веков, доступные только ей. Успехи этой науки, очевидно, будут возрастать. Сейчас подводная археология находится в начале своего пути. В некоторых исследуемых районах, в содружестве с наземной археологией, ею сделаны первые шаги, в других – вся работа еще впереди.

В связи с этим следует упомянуть исследования советских ученых. Часто то, что мы уже знаем о каком-то периоде далекого прошлого нашей Родины, делает желательным участие гидроархеологии в дальнейшем изучении этого периода. В эпоху неолита, в III – II тысячелетиях до н. э. на севере Европейской части СССР в дремучих лесах жили племена первобытных охотников и рыболовов. Селились они только у воды, на берегах рек и озер. Водный промысел был основой их существования. Озера и реки кормили людей. О жизни этих племен рассказали находки, сделанные еще в прошлом веке при строительстве обводных каналов вдоль южного берега Ладожского озера. Среди них оказался челн, выдолбленный из целого ствола двухсотлетнего дуба. А в наши дни экспедиция ленинградских археологов раскопала на берегах озер на юге Псковской области несколько поселений неолитического человека, открыла сохранившиеся в торфе остатки его деревянных жилищ, когда-то возвышавшихся над водой на сваях, нашла орудия из камня, дерева и кости. И ладожский челн, и недавние находки были обнаружены на суше, в земле. Люди, их создавшие, никогда не покидали озер и рек, поэтому можно предполагать, что подобные древности покоятся и на дне водоемов, притом, скорее всего в хорошей сохранности. Добыть их трудно. Только настойчивый поиск энтузиастов подводных исследований увенчается успехом.

Такой успех уже пришел к латышским археологам. В последние годы они обследовали ряд озер на территории республики. О затопленных озерами поселениях повествуют предания латышского фольклора. И действительно, под водой были обнаружены остатки деревянных построек, которые возводились на фундаментах – настилах из бревен, и различные вещи, употреблявшиеся в быту племен, населявших Латвию во второй половине I тысячелетия н. э. На берегах десятков озер были открыты древние поселения многих эпох – от неолитической до средневековья. Не исключено, что со временем исчезнувший в этих озерах мир предстанет в таком же многообразии.

По сравнению с озерами Севера, Черное море – обжитый гидроархеологами район. Но и здесь работы только еще начинаются. Очевидно, недостатка в объектах подводных исследований не предвидится. Значительные части древних северочерноморских городов находятся под водой. Не так давно подводная археологическая экспедиция установила: море затопило полосу городской территории Ольвии (древнегреческая колония, находившаяся на правом берегу Бугского лимана) шириной в 300 метров, что составляет более половины незатопленной части древнего города. Город в земле, город в воде. Наземная его часть хорошо изучена в результате многолетних раскопок, подводную же еще предстоит изучить. Несомненно, это исследование существенно дополнит наши представления о жизни крупного города, тысячу лет просуществовавшего на далекой окраине античного мира.

А в другом месте черноморского побережья, у берегов Крыма, близ Донузлавской косы, московские археологи-подводники нашли остатки греческого корабля. В начале III века до н. э. этот корабль, груженный амфорами с вином, потерпел здесь крушение. Штормы разрушили судно. Спустя двадцать два века с морского дна были извлечены части шпангоута, такелажа, корабельной обшивки из свинца, обломки досок. И глиняные амфоры, изготовленные в ремесленных мастерских города Гераклеи. Археологами были найдены и другие амфоры, другого времени и производства. Очевидно, не один греческий корабль погиб от бурь у крымских берегов, близ этой пустынной песчаной косы.

Последний эпизод не нашел места на страницах книги Линде и Бреттшнейдера. Он произошел в 1965 году, их книга увидела свет в 1964. Но очень многое из того, что, так или иначе до этого времени было связано с историей зарождения и развития подводной археологии, ими изложено весьма подробно. На бескрайних просторах морей – от берегов легендарной Греции до сказочной Ямайки, от далеких островов Тихого океана до оживленной Стокгольмской гавани – действуют невымышленные герои их книги – подводные исследователи. Драматические события тысячелетней и вековой давности перемежаются со столь частыми морскими трагедиями наших дней. Большой и разнообразный материал собран авторами, и не только непосредственно по истории гидроархеологии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эволюция и прогресс
Эволюция и прогресс

Автор вводит читателя в круг наиболее интригующих вопросов эволюционной биологии. До сих пор эволюционный прогресс остается предметом бурных, даже ожесточенных споров. По существу, всех биологов можно разделить на сторонников и противников идеи этой формы прогресса. Эволюцию живых организмов обычно связывают с ростом их сложности и степени совершенства, однако до сих пор нет строгих критериев этой оценки. Главная мысль, развиваемая автором, состоит в том, что основные атрибуты прогресса — усложнение строения и повышение уровня надклеточной организации — являются лишь следствием постоянно идущего отбора на повышение эволюционной пластичности видов.Книга предназначена для биологов широкого профиля, а также всех интересующихся вопросами эволюции живых существ.

Владимир Александрович Бердников

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Биология / Научпоп / Образование и наука / Документальное
Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости
Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости

Книга молодого научного журналиста Аси Казанцевой — об «основных биологических ловушках, которые мешают нам жить счастливо и вести себя хорошо». Опираясь по большей части на авторитетные научные труды и лишь иногда — на личный опыт, автор увлекательно и доступно рассказывает, откуда берутся вредные привычки, почему в ноябре так трудно работать и какие вещества лежат в основе «химии любви».Выпускница биофака СПбГУ Ася Казанцева — ревностный популяризатор большой науки. Она была одним из создателей программы «Прогресс» на Пятом канале и участником проекта «Наука 2.0» на телеканале Россия; ее статьи и колонки публиковались в самых разных изданиях — от «Троицкого варианта» до Men's Health. «Как мозг заставляет нас делать глупости» — ее первая книга.

Анастасия Андреевна Казанцева , Ася Казанцева

Научная литература / Биология / Биохимия / Психология / Образование и наука
Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь
Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь

Этот труд Чарлза Дарвина – не только основа эволюционной биологии, но и дневник путешественника-натуралиста, побывавшего в Южной Америке, на Галапагосских островах и в Австралии еще в конце XIX века. Его научные и досужие наблюдения – это документ эпохи – эпохи в жизни людей, наземных улиток, утконосов, кенгуру, лавра и акаций. Автору, обладавшему интеллигентным юмором, удалось собрать замечательный «этнографический» материал о живой природе, рассказав об удивительных особенностях физиологии и поведения живых существ и передав слухи о занятных происшествиях, имевших место в их биографии.Книга для всех и на все времена.

Чарльз Роберт Дарвин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Биология / Образование и наука
Метаэкология
Метаэкология

В этой книге меня интересовало, в первую очередь, подобие различных систем. Я пытался показать, что семиотика, логика, этика, эстетика возникают как системные свойства подобно генетическому коду, половому размножению, разделению экологических ниш. Продолжив аналогии, можно применить экологические критерии биомассы, продуктивности, накопления омертвевшей продукции (мортмассы), разнообразия к метаэкологическим системам. Название «метаэкология» дано авансом, на будущее, когда эти понятия войдут в рутинный анализ состояния души. Ведь смысл экологии и метаэкологии один — в противостоянии смерти. При этом экологические системы развиваются в направлении увеличения биомассы, роста разнообразия, сокращения отходов, и с метаэкологическими происходит то же самое.

Валентин Абрамович Красилов

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Философия / Биология / Образование и наука