Из гусеницы — в бабочку, или Путь к себе (версия 2009)

Теперь давайте рассмотрим вопрос распределения энергии в человеке. Как вы считаете, сколько энергии требуется для реанимации? Сколько энергии тратится для того, чтобы реанимировать труп? А сколько трупов находится в уме, в памяти человека? Сколько же энергии нужно, чтобы всё это поддерживать и реанимировать постоянно, каждую минуту, каждый день, месяц, год, всю жизнь? Вот на что идет энергия. А откуда она берется? Если вы будете проводить непредвзятое исследование, то вы увидите, что ум стягивает к себе очень большую часть энергии человека. Это то, что при феодализме называлось оброк.

Феодал забирал почти всё, что имели его рабы, оставляя им самый минимум только для того, чтобы они не умерли и продолжали на него работать. Феодал — это наш ум. Ту энергию, которую он забирает, он использует на реанимацию трупов, которые в нём содержатся: образы, идеалы, убеждения прошлого.

Вы спросите: «А есть ли что-то, кроме ума?» Есть, но только как оно функционирует? Сколько остается энергии для этого функционирования? Сколько энергии в сердце человека? Сколько энергии, наконец, в половом центре человека? Как и на что расходуется эта энергия? Мы удивляемся, что у нас что-то болит. А ведь ум вмешивается во всё. Он всё хочет контролировать, вмешиваясь в работу того, чего он вообще не должен касаться, — в работу организма. Он начинает диктовать свои условия, свои взгляды на то, как это должно функционировать, и тогда мы имеем разные заболевания.

А как ведет себя ваш обусловленный ум?

Двойственность восприятия

Что стоит между вами и жизнью? Для меня каждый человек есть воплощенная жизнь. Он сам и есть эта жизнь. Но у большинства людей совершенно иное представление о самом себе. У личности есть свой образ самой себя. Где рожден этот образ? В уме. Ум двойственен. Он и порождает двойственность. И таков его подход к восприятию жизни. А существует ли действительно в Жизни двойственность, или двойственность существует в восприятии жизни умом? Когда вы говорите о жизни, то кто это в вас говорит? Если мы говорим о двойственности, то мы говорим о жизни какой она есть, или мы говорим о восприятии жизни умом?

Ведь обусловленный ум не имеет других представлений о жизни, кроме двойственных. Но может ли быть что-то другое? Может ли стоять за этой двойственностью что-то другое, что не имеет двойственности?

Как вы полагаете?

Восприятие через образ

Когда у вас есть совершенно четкий образ другого человека, то, что вы имеете? Определенность. Это то, что больше всего ценится личностью и умом. Ум очень не любит неопределенность. Ум очень любит определенность. Как только возникает неопределенность, ум сразу пытается выяснить всё и расставить по местам, назвать и сделать определенным. Он к этому всегда стремится. В связи с этим вы «выигрываете». Он для вас ясный человек, то есть не несет никакой неопределенности.

А что вы теряете, когда видите другого человека строго определенным образом? Очень многое. Очень мало людей, которые могут действительно видеть другого человека. Видеть суть вещи, видеть суть человека. Это возможно только в одном случае: если мы смотрим на него необусловлено, непредвзято, без посредника, которым является наш образ его. Между каждым из нас и другим человеком существует посредник. Вы никогда не думали об этом? Этим посредником является образ, через который мы смотрим на этого человека.

Как формируется этот образ? Допустим, у человека есть жена или муж. У него есть определенный образ, который был выработан в его семье, каким должен быть муж или какой должна быть жена. Это относится не только к мужу, жене, это относится вообще к чему угодно: какая должна быть работа, как я должен быть одет, как должен быть одет другой человек, какая должна быть погода, как должен идти снег. На всё, что есть в этом мире, у нас есть свои представления, образы того, как это должно быть. Эти образы сформированы и находятся в уме, и с их помощью он оценивает всё, с чем он сталкивается. В нём постоянно происходит процесс оценки: «Да» или «Нет». Либо я соглашаюсь с этим, либо я не соглашаюсь с этим. Больше ничего не происходит.