Из имперских архивов

Дверь закрылась, шут утёр пот со лба и негромко ответил:

— Я проживу, после твоей смерти, немного. Ровно столько, сколько потребуется, чтобы поставить печать. Придёт новый Закон, но мне в нём места нет…

Последнее слово

Два старика молча сидели в беседке у декоративного водопада. На лакированном столике кроме чашек с горячим чаем лежал только лист бумаги. Он был настолько тонок, что по цвету почти сливался с деревом.

— Ты уже всё сказал? — голос шута был настолько хриплым, что поморщившись, он отхлебнул чаю.

— Пожалуй, нет. — Великий император грел руки плотно обхватив чашку и не отрывался взглядом от бурлящей воды. — Мне осталось сказать ещё одно, последнее слово.

Шут поморщился и проворчал:

— Вот его-то говорить и не обязательно. Это слово скажут за тебя.

— Такого быть не должно, — голос императора звучал по прежнему мягко, — Ибо будет это нарушением закона.

— Слово это, о котором мы думаем, и есть нарушение, да что там, отрицание закона!

Молча император пододвинул к себе чайник и подлил кипятка в свою чашку.

— Тебе подлить?

— Нет.

— Как хочешь. Знаешь, мне стыдно за тебя. Всю жизнь ты требовал от меня соблюдать закон, и земной, и божественный. А сейчас бунтуешь.

— Это не бунт! — шут повысил голос, поперхнулся, и долго кашлял, прежде чем смог взять в руку чашку чая, и сделать глоток. Великий император терпеливо ждал.

— Нет, это не бунт. Это отчаяние. — нехотя согласился шут, но собеседник был неумолим:

— Люди не боги. С этим ты всегда соглашался. Поэтому жить вечно, значит нарушать божественный закон. Ты не будешь возражать?

— Я уже давно с тобой не спорю.

— Значит, чтобы соблюсти законы, я должен сказать это слово. Подай мне бумагу.

Шут, не глядя, схватил листок, посмотрел на него, вздрогнул и протянул другу.

— Да. Алхимики рассчитали точно, и невидимые чернила стали читаемыми вовремя.

— Вовремя? А-а-а, значит, «последний чай властелина»?

— Да. И слово это — закон, и слово это — Смерть…

Просто хи-хи

В результате бурного, очень бурного, и временами просто кипящего, развития, человечество вылетело в Дальний Космос, как пробка из бутылки шампанского. Сгоряча повоевав с кем-то неустановленным (противник удрал при первом же контакте, и догнать его не удалось. Поэтому было объявлено о победе, адмиралы тоже люди, а медали военным очень к лицу), человечество присело, и оглядевшись с любопытством по сторонам, задалось вопросом: «А что делать?» Первый вопрос, в вольном переводе с языка первооткрывателей, звучавший: «А что мы тут забыли?», был отвергнут как неконструктивный. Впрочем и второй был не лучше. По старой привычке, озаботились было поиском виноватых, но волевым решением всех правительств Земли, поиски были похоронены в самом начале. В некоторых странах, вместе с искателями. Впрочем, правительства тех стран очень извинялись, и обещали так больше не делать. Но ответ все равно был нужен. Объединившись, создали суперкомпьютер, на который и спихнули данную проблему. Неугомонные первооткрыватели Вселенной, предложили в качестве названия компа использовать название «KzО», которую все приняли. Только потом, кто-то догадался спросить про расшифровку сокращения. Но было уже поздно, первым расшифровал это компьютер, и обидевшись, жестоко отомстил. Вся цивилизация погрузилась в хаос. Перестали срабатывать автоматические датчики переполнения в памперсах, а так как газоанализаторы тоже перестали работать, то была объявлена Общеземная газовая тревога! Самое обидное, что виновников всего этого, тревога не потревожила. Мало того что они пренебрегали основополагающими принципами цивилизации, то есть политкорректностью, толетарностью, очень свободной прессой, и прочими, так они еще и памперсами для взрослых пренебрегали. То есть наносили подлый удар по основам свободного рынка. Впрочем обойтись без них было невозможно, кому-то надо думать и работать, и лезть вперед, не думая о страховке, ценности собственной шкуры, и охране самого драгоценного для цивилизации, собственного спокойствия.