Из Индии с любовью

Фигур танца мы не знали, но, глядя по сторонам, быстро сориентировались и уже минуты через две вовсю отплясывали. Когда в одном из па кавалер приподнимает барышню на руках и ставит ее по другую сторону от себя, а барышня подпрыгивает, чтобы кавалеру было легче, я подпрыгнуть не успела и почувствовала, как меня, словно пушинку, оторвали от земли и играючи переставили на другое место. Я обалдело посмотрела на партнера. Обычно слегка сутулая, долговязая фигура нашего ботаника сейчас смотрелась совсем иначе. Плечи расправлены, атлетический торс просвечивает из-под рубашки, голова гордо поднята. К тому же, как легко и ловко он двигается! У меня по коже пробежал неприятный озноб. Мне стало как-то не по себе… Дело в том, что полгода тому назад некий атлетически сложенный, высокий красавец блондин пытался лишить нас с мужем жизни. И, хотя его разметало в прах – он взорвался в собственной машине, слетев с горного серпантина в обрыв, – я испытала явное дежавю. Но в следующую секунду Алексей Александрович посмотрел на меня своим мягким, как бы извиняющимся взглядом, и это неприятное чувство прошло.

Глюки, натурально, глюки. Ничего общего у нашего академика – так мы между собой окрестили Стасова – с тем уже покойным злодеем нет. Длинный – да, но сутулый, и вовсе не такой уж красавец. И, когда идет, вперед носками внутрь загребает. Да и вообще, отчего меня понесло в эти неприятные воспоминания?

Я тряхнула головой, и мы плавно поплыли по полу под музыку фокстрота.

– Где вы так хорошо научились танцевать? – спросила я.

– Знаете, я сутулюсь всю жизнь, и мама в детстве, чтобы с этим покончить, отдала меня на занятия бальными танцами. Ребята в классе надо мной жутко тогда смеялись, но зато через пару лет с девушками у меня проблем не было. А сутулиться я так и не перестал, – ответил Алексей.

Через пять дней мы провожали семейство Прутиковых. Багаж они уже сдали, и мы перешли к «трогательной» части ритуала прощания.

– Ну, счастливо долететь!

– Спасибо, дорогие, извините, если что не так!

– Да что ты, приезжайте, когда захотите; родителей от меня расцелуй!

– Конечно! Звоните, не забывайте!

– Слушайте, хватит из себя дур строить! Мы что, в эмиграции на всю жизнь остаемся? Просто на даче летом отдыхаем. Не помню, чтобы вы перед поездкой, например, в Луговское вот так прощались.

Мы смущенно посмотрели друг на друга. Наверное, это аэропорт как-то странно воздействует на наши неизбалованные частыми путешествиями умы.

Мужчины, молча стоявшие рядом, пожали друг другу руки и сдержанно пробурчали один другому: «Ну, давай». Простенько и со вкусом.

Посадка в самолет закончилась, и мы с Васей и детьми направились к машине.

– Ну, наконец-то! Блаженное спокойствие! Еще пара дней, и я бы поубивала этих питекантропов! Мам, если они в чувство не придут, на следующее лето их не приглашай! – заявила Вероника.

– Не волнуйся, придут. Вы с Денисом еще похуже их были в свое время.

– Да ладно, хуже уже некуда.

– Есть, солнышко, есть куда. Уж поверь мне! Кстати, когда ваши гости грозились прибыть?

– Вика приедет на месяц, в августе, но она ни в кого макаронами кидаться не станет. Позже, числа пятого приедут Джон и Лиз, а после них – Том и Ник, еще на неделю.

Вика – подруга детства моей Вероники, в старших классах они являли собой этакую стервозную парочку типа «не разлей вода». Остальных ее друзей я никогда не видела, с ними Вероника познакомилась в прошлом году в Англии, во время стажировки. Этим летом она тоже хотела поехать в Лондон поработать, но Василий решил, что нечего ребенку надрываться, летом надо отдыхать, и перевел ее на учебу в престижный английский университет, где учился и Павел, таким образом устроив ей и поездку в Лондон, и летний отдых. Вероника ничего против не имела, особенно ее, кажется, вдохновила перспектива совместного с Павлом обучения.

– А твои когда приезжают? – спросила дочь.

– Какие мои? Ко мне только Костик приедет. Но зато – на целый месяц! Ох, и оторвемся! Вася, а Павел с Анькой когда уезжают? – поинтересовалась я.

– Через две недели, они с матерью в Индию поедут, а потом на дачу.

– Что им на даче-то делать, могли бы потом снова к нам махнуть.

Милый мальчик, крепко он подружился со сводными братом и сестрой, растроганно подумала я. А вот Вероника, похоже, Аню недолюбливает. Видимо, ревнует ее к Павлу. Он действительно очень трогательно заботится о сестре. Опекает ее, словно отец родной. Похоже, после ухода Василия из семьи он почувствовал себя единственным мужчиной в доме и решил стать для матери и сестры надежной опорой.

Итак, через две недели уедут Павел и Аня, еще через две явятся четверо гостей, потом двое уедут, а двое других приедут… И еще в сентябре собирались приехать наши родители. Летом они ни в какую не согласились бросить родную фазенду. Посадка, прополка, поливка… Помидорчики, огурчики и прочая ботаника. Типичный вариант советского дачника. Конечно, свои помидоры вкуснее магазинных, но ничто на свете не заставит лично меня отдаться этим простым радостям садоводства.