Из Индии с любовью

– Стоп! – пискнула я, когда мы проскочили второй этаж. – Дверь не закрыли!

Все, включая Олечку, взглянули на меня горящими от ненависти глазами и молча побежали дальше. Ну, нет так нет, пожала я плечами, пусть ее квартира стоит нараспашку.

Мы кубарем влетели в гараж и тормознули у синего «Ягуара».

Денис прыгнул на заднее сиденье, следующей стали загружать – вперед спиной – Олечку.

Маленькая, худенькая, с огромным животом и дрожащими от страха губами, она вызывала щемящую жалость. Бледная до прозрачности кожа, усыпанная веснушками, носик-кнопочка вздрагивает в такт ее завываниям. По тому, как она согнулась, было понятно: времени в обрез.

Василий вскочил на водительское место и обалдел.

– А руль где?!

– Елки! Тут же правостороннее движение! – хлопнула себя по лбу Вероника.

– Э, нет. Ведите вы, – проворно выскочил из машины Ползунов.

– Я не поведу, – сразу отмела я это предложение.

– Я пас, – так же твердо решила Ника.

– У меня прав нет! – проорал с заднего сиденья Денис, пытаясь перекрыть Олечкины стоны.

– Рожаю! – завизжала Олечка так, что у нас заложило уши.

– Хватайте ее, бежим на дорогу! – скомандовала я, бросаясь к выходу из гаража.

Я бежала впереди, размахивая авоськой, позади неслись Василий с Денисом, таща на руках громко орущую от страха и боли Олечку. Последней скакала Вероника, пытаясь опустить задравшееся до неприличия просторное Олечкино платье.

Минуя тротуар, мы выскочили на проезжую часть, вопя и размахивая бедной Олечкой, как флагом. Машины с ужасом шарахались от нас в разные стороны.

– Надо что-то делать! Вон, уже полиция нами заинтересовалась! – прокричала я, бешено размахивая сумкой перед носом очередного водителя.

– Вот и отлично, она ее и довезет! – обрадовалась дочь.

Около нас тормознул полицейский фургон. Пока полицейские с важным видом вылезали из машины, мы уже бодро загрузились в фургон, так что теперь они никак не могли нас обнаружить.

– Мы здесь! – проорала я сорванным от постоянного крика голосом. – Поехали!

Подбежав на крик и увидев на полу привалившуюся к Денису и раскинувшую в разные стороны ноги Олечку, пыхтевшую как паровоз, с наползавшим на глаза пузом, полисмены сначала отскочили с ужасом, но потом, к счастью, опомнились и, включив сирену, наконец-то помчались в нужном направлении.

Мужчины сидели на полу по обе стороны от беременной. Лица у них были испуганные.

– Смотрите, не задавите ее, – предупредила я.

– Отстань, мы и сами боимся! – провыл вжавшийся в переборку Денис.

Василий, втянув свой немаленький животик, распластался по двери.

– Ты адрес сказала, куда нам ехать? – уточнила я у Вероники.

– Да я его и не знаю!

– Куда же мы едем?!

– Да тебе не по фигу ли? Лишь бы в больницу.

Будущая мать сидела, закусив губу. Она то сипло скулила, вцепившись одной рукой в коленку Дениса, другой в ворот Ползунова, то дышала по-собачьи. Те, с вытаращенными от испуга глазами, дружно пели ей песню про день рождения и голубой вертолет.

Только бы довезти, в ужасе подумала я. Полицейские гнали машину с риском лишиться своих погон.

– Не могу больше! – заорала Олечка диким голосом, когда машина притормозила у светофора.

Она навалилась на Дениса, задрала ноги на Ползунова и начала тужиться!

– Вероника! – завопила я. – Она рожает! Стучи им, пусть тормозят!

Полицейский вжал клаксон до упора и, расталкивая другие автомобили, стартовал на желтый! В паркинг мы влетели, как воплощенное безумие. Машина затормозила у лифта, и Вероника с криком: «Я за врачом!» – унеслась, полицейские – за нею. Мужики, сидя на полу, синие от ужаса и мокрые от пота, вопили вместе с роженицей. Я выскочила из машины, открыла заднюю дверцу и глянула внутрь.

О господи! Да сейчас уже головка младенца покажется! Я вытащила наружу Василия – он тут же присел у колеса, совершенно одуревший от этих переживаний, – расстелила на сиденье пеленку, которую нашла в пакете с вещами, и приготовилась к худшему.

– Так. Отлично! Олечка! Без паники! Врачи будут через минуту, – утешила я скорее себя, поскольку ей, по-моему, было уже все равно. – Ты все делаешь правильно! Дыши. Дыши!

Я прыгала перед распахнутой дверцей, не зная, что делать. Василий валялся под машиной. Денис держал Олечку под мышки и, похоже, тужился вместе с ней изо всех сил.

Когда я увидела головку младенца и уже почти приготовилась упасть в обморок, из лифта выскочили врачи с каталкой и чемоданчиками. Я плавно опустилась на землю рядом с Васей.

Вероника жалась у лифта, затыкая от страха уши. А Денис мужественно «рожал» на пару с Олей.

Через десять минут, а может, и через пять, раздался громкий детский крик.

– Мальчик! – радостно завопил Денис.

Когда счастливая мать вместе с малышом были доставлены в палату, умыты, переодеты, запеленуты, мы, наконец, сочли возможным распрощаться с роженицей. Не тут-то было! Олечка очнулась и завопила не хуже прежнего. Оставаться в окружении чуждой ей языковой среды она категорически отказывалась. А обезумевший от счастья молодой папаша, извещенный по телефону о рождении наследника, обещал прибыть только завтра утром. Какие бы мы доводы ей ни приводили, она надрывалась хуже прежнего.