Из истории Боспора

Рис. 51. Профили местной лепной керамики Елисаветовского городища. Верхний ряд — находки в верхнем (почвенном) сдое. Нижний ряд — находки в нижнем (песчаном) слое.

Наряду с известным количеством обломков, ближайшим образом напоминающих керамику кобяковской культуры II, большая часть местной керамики также из нижнего слоя имеет целый ряд черт, отличающих ее от кобяковского материала. Эти новые черты мы найдем в некоторых приемах орнаментации, например, в схеме, воспроизведенной на рис. 49, 3 — схеме, очень распространенной среди елисаветовского материала и верхних и нижних слоев; новым является применение гребенчатого штампа (см., напр., рис. 49, 11); отличия от кобяковской керамики проявляются также в формах сосудов: так, если наш тип 1-й в основных своих чертах повторяет тип широкогорлого горшка кобяковских культур I и II, то типы 2-й и 3-й имеют в этих культурах аналогии уже гораздо более отдаленные[240]. Наконец, самая выделка керамики нижнего слоя далеко не всегда отличается качествами настолько же высокими, как керамика кобяковской культуры II, хотя все же в общем она еще значительно лучше, чем у экземпляров верхнего слоя. Итак, местная керамика нижних слоев частью принадлежит группе аналогичной керамике кобяковской культуры II, частью составляет группу несомненно иную, но близкую ей в гораздо большей степени, чем материал верхнего, почвенного слоя: это группа переходная, позволяющая перебросить мост от кобяковской культуры II к местной донской керамике раннеэллинистического времени, представленной в верхних слоях Елисаветовского городища.

Наконец, еще одно наблюдение: елисаветовская местная керамика и нижних и верхних слоев сохраняет и в орнаментации, и в деталях формы много элементов, присущих «доскифским» культурам и, прежде всего, все той же кобяковской культуре II. А.А. Миллер в уже упоминавшемся отчете об экспедиции 1927 г. отмечает целый ряд моментов, отличающих «доскифскую» керамику от керамики Елисаветовского городища. Это «почти полный параллелизм в кривых наружных и соответствующих им внутренних поверхностей», свойственный елисаветовской керамике и отличающий ее от «своеобразных профилей доскифских»; опоясывающий сосуд выступ («гурт») в месте встречи кривой горла с кривой тела сосуда, характерный для «доскифской» керамики и не встречающийся в керамике «скифской»; отсутствие или крайняя редкость в елисаветовской керамике характерного для ранних групп лощения; наконец, различие в орнаментации. Находки, сделанные в 1928 году, приводят к другим заключениям.

Прежде всего, о профилировке сосудов. Принципиального различия между профилями сосудов «доскифских» и группой елисаветовской я не нахожу. Некоторые профили, безусловно характерные для керамики кобяковской культуры II, встречаются в очень близком виде и в елисаветовской группе: различия в них приходится скорее отнести на счет качества работы, более тщательной в кобяковской группе, небрежной — в елисаветовской. Примером могут служить профили отогнутых венчиков больших горшков кобяковской культуры II[241], повторяющиеся в очень близкой форме у нас (см. рис. 51, 6–8); совершенно аналогичный профиль имеют и нижние части сосудов в месте перехода дна в стенки[242]. Опоясывающий сосуд выступ в месте перехода горла в плечи, характерный для «доскифской» керамики, не только имеет место на черепках, найденных в 1928 г. в Елисаветовском городище, более того — он встречается там настолько часто, что его приходится признать характерной чертой этой группы (см. рис. 52, 1–6 — елисаветовские обломки — и 7–8 — кобяковские обломки); и так же, как в кобяковской культуре II, очень часто по этому выступу бывал расположен орнамент.

Рис. 52. «Архаические» мотивы в лепной керамике Елисаветовского городища: выступ, опоясывающий сосуд в месте прикрепления венчика к плечам.

1–6 — обломки из Елисаветовского городища; 7–8 — обломки «II культуры» из Кобякова городища.