Из Истории Феминизма В России: ╓слово о полку Игореве▌: Русскiй Богъ - враг Христа - и его Валькирия (СИ)

Напомним композицию "Слова...". Автор взывает к имени вещего Бояна, и начинает "повесть сию от Старого Владимера до нынешняго Игоря, иже истягну умъ крепостию своею и поостри сердца своего мужествомъ, наполнився ратного духа, наведе свои храбрые полки на Землю Половецкую за Землю Русскую". Далее, в диалоге сюзерена с боярами, будет названа цель похода: "два сокола слете-ста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя", - старой отчины Ольговичей. Затмение Солнца 01.05.1185 г. сулит беду, но князь зовет братию и дружину. Раздается слава - гипотетическая Боянова и противопоставленная ей - авторская, славящая князей и дружину Новгорода-Северского, Путивля, Курска, Бой Тур Всеволод хвалится курскими полками. Игорь ведет рать через границу, а половцы собирают войска. Следует исторический экскурс. Идет описание битвы. "А Святослав мутенъ сонъ виде в Киеве на горахъ". Бояре толкуют сон, говорящий, что "два солнца померкло-ста, оба багряная столпа погаси-ста, а с ними и два молодых месяца, Олег и Святослав, тьмою поволоко-ста. На реке на Каяле тьма свет покрыла" (согласно В.П.Тимофееву - Святослав Ярославич и Олег Святославич, предки-хранители Черниговской династии). Вел.князь произносит слово, обращаясь к князьям Русской земли. Следует новый исторический экскурс. Затем "на Дунаи Ярославнин глас слышит [слышен], зегзицею незнаема рано кличет". Рекутся Заклятия ("Плач") Ярославны на стенах пограничного Путивля (как бы противополагаемый славословию в 1-й\2). Солнце к ночи опускается в море, укрывая землю тьмою, и Игорь - оборотнем бежит из половецкого плена, и сама Природа (река Донец) содействует ему. Половецкие ханы едут в погоню, но врановые птицы молчат - не выдавая путь бегства Игоря, и лишь змеи переползают его путем... Финал действия.

Сам автор поэмы либо входил в свиту урожденной Галицкой княжны, был её придворным, либо ведал отношениями с тестем Северских князей (вероятней, Всеволода Курского) [см. Лесной, с.143]. Ему знаком небольшой галицкий городок Плеснеск, с лежавшей под ним дебрью Кисань (известной до ХХ в.) [С.Лесной "", , с.], а Ярославна, под его пером, искажает рисуемую поэтом действительность, взывая к Днепру. Вероятно, она просто не предполагала, что пошедший в поход тайком, Игорь находится в плену на Северском Донце, но помнила, что по Днепру совершался в 1184 г. победоносный поход Святослава Всеволодовича, где отличился неравнодушный к ней Владимир Переяславский. Что Ярославна выехала в Путивль (вынесенный в степь командный пункт Ольговичей) - нам подтвердит "История Российская", цитируя утраченную летописную повесть: "Слова..." Татищев не знал, его источник отличался. А Ярослава Осмомысла поэт наградил возвышенными эпитетами, плохо прилагаемыми к историческому отцу Ярославны.

И Северская княгиня, урожденная Галицкая княжна - колдовская спасительница Игоря Святославича, оказалась (под пером автора) уподоблена... Самой Деве Марии: Огнегорящей патронессе Успенской церкви, видевшейся варварам христианской валькирией, "волосыней" Единого Бога. Эта сюжетная линия им блестяще выдерживается стилистически: Ярославна, в отличие от автора, лексически показана христианкой, она взывает о помощи стихий, но обращается к Солнцу Пресветлому, а не к Хорсу или Дажь-богу (День-богу), к Ветру-Ветриле, а не Стри-божью внуку (хотя выдерживается параллелизм оных: тот и другой мечут стрелы), к Днепру Славутичу, а не к Волосу. Заметим, что это НЕ ЕГО мысли: сам он равнодушен к "божественным стихиям". Под его пером, князь Игорь, изрекая воинственный призыв при виде солнечного затмения, о самом явлении даже не упоминает - хотя должен был, обращаясь к войску, упоминать, ибо войско видело затмение, и Ипатьевская летопись такую его речь удостоверяет [ПСРЛ, т. 2, с.638]. Заклятия Ярославны - образ художественный, хотя основанный на событии, но введенный в поэму в беллетристических целях.

А еще говорят, что в Древ.Руси не было поэзии трубадуров!? Нет ее, и не может быть, в России Лубянской, с её "духовными" (манихейскими) скрепами: рожденный ползать летать не может! А на Руси было иначе.

Описанное мироощущение, характерное нордическим варваром, оказывается ПРОТИВОПОЛОЖНЫМ мироощущению других "язычников" - классических эллинов. Но именно последнее, впоследствии, было воплощено в иудео-христианстве.

Краснофигурная Аттическая вазопись сохранила реалистические изображения битв героев эллинских мифов с амазонками, как представлялись афинянам эти битвы [Л.Ельницкий "Знания древних о Северных странах", 1961, с.107; Н.Кун "Легенды и мифы Древней Греции", 1956, с.192]. Изображения реалистичны не вполне: неся вооружение классической эпохи (щит, шлем, копье, меч), современное вазописцам, афинские герои обнажены, лишены даже непременных нагрудников, поножей и птериг.