Из истории Кубанского казачьего хора: материалы и очерки

Но слабое здоровье не позволило мне долго нести миссионерские обязанности. Спустя год я по прошению занял приходское место (настоятеля) в станице Слепцовской. Но там крайне не повезло мне. И прежде всего — там посетило меня великое горе: в один год (1910) я потерял детей. Смерть малюток, особенно сына — первенца, необычайно даровитого и прекрасного мальчика — Коли, крайне потрясла меня и жену. Мы, осиротелые, чувствовали себя как бы выбитыми из жизненной колеи, и только одна милость Божия спасла нас тогда от окончательной гибели. Памяти сына я написал большую поэму («Над родной могилой»), в которой дал простор своим слезам и своей примиряющей вере в Промысл Божий. То был мой поэтический сорокоуст по сыну. Поэма по частям была в то время отпечатана в разных журналах («Русский Паломник», «Кормчий», «Искры жизни», «Владикав. епархиальн. ведомости»).

В 1912 году, после кратковременного перевоза в ст. Новопавловскую, я перешел на службу в военное ведомство, получив назначение в 1 Кавказский полк Кубанского казачьего войска, где и служу по настоящее время.

За все эти годы после женитьбы я не прерывал своей литературной работы. Сотрудничал во многих журналах, преимущественно в духовных («Русский Паломник» и «Странник», «Кормчий», «Утешение и наставление в православной вере христианской», «Почаевский Листок», «Божия Нива», «Воскресный Благовест», «Искры жизни», «Мирный труд», «Епархиальные ведомости», «Вестник военного и морского духовенства», и во время текущей великой отечественной войны — в «Кубанском Казачьем Вестнике»).

Из написанных за этот период стихотворений составился довольно большой сборник под общим заглавием — «Благовест Сердца», в котором все стихотворения распределены в трех книгах и сгруппированы в особые отделы, связанные одной общей идеей.

Сборник уже совсем почти готов к печати, и только война помешала мне начать его издание.

1916 г., 5 июня

Кавк. армия

Над письмом

Не слышно раскатов грозы боевой,
Бойцы утомились борьбой.
Осенняя ночь, точно ворон крылом,
Покрыла окопы кругом.
* * *
И ветер унылую песню поет,
Как нищий слепой у ворот,
И дождь задробил по кустам,
И вволю отдался слезам.
* * *
Свеча догорает… Над милым письмом
Склонился я грустно челом;
А грезы живые, как в радужном сне,
Толпою слетают ко мне.
* * *
Я дома… Я снова в родимом краю…
Я вижу голубку мою…
Мне сердце ласкает взор милых очей
И слышится лепет детей…
* * *
Родной уголок!.. В нем тепло и уют,
В нем счастье нашло свой приют…
Там думы и песни рождались мои,
Как вешних потоков струи…
* * *
Ах, греза… ты болью мне душу прожгла
И камнем на сердце легла!..
Свеча догорела… Над милым письмом
Проплакал всю ночь я потом.

1916 г.,

Кавк. армия

Моей Музе Звездочке

Свети, моя звездочка,
Свети, моя ясная.
С тобой мне не боязна
Невзгода ужасная.
* * *
В душе разгораются
С тобой, путеводная,
Терпенье и мужество
И мысль благородная.
* * *
Осилим мы, звездочка,
Врагов силу дикую,
На славу отпразднуем
Победу великую…[81]

1916 г.,

Кавк. армия.

Войсковой священник о. Сергий Овчинников Войсковой гимн кубанского казачества как памятник гласного исповедания народной души ( Из книги о. Сергия Овчинникова «Войсковой гимн кубанского казачества как памятник гласного исповедания народной души». Краснодар: Сов. Кубань, 1993. )

Запорозьки клады скризь закляты: скильки б людей йих ни копало — не даються! Мий чоловик сам ходыв. От выкопалы вони так як вылыкый погриб — увийшлы; ну а взять ничого не можна! Трэба одмолиться стильки рокив, на скильки вин заклятый.

Из разговора малороссийских поселян