Из истории культуры древней Руси

Единственный вывод, который мы можем сделать из сопоставления летописи и «Слова», — это то, что крылатая фраза о Курском княжении стала поговоркой, употреблявшейся разными лицами (может быть, не без влияния летописной записи). Считать Андрея адресатом «Слова» на том основании, что он сын великого князя Владимира и автор фразы о Курском княжении, было бы неосторожно. О Курске Даниилу говорил Ростислав, а не Андрей, а сына князя Владимира Даниил называет опять-таки не Андреем, а Ярославом.

По тем же самым соображениям отпадает и кандидатура другого сына Мономаха — Юрия Долгорукого, хотя к этому имени мысль ученых настойчиво возвращалась несколько раз со времен Н.М. Карамзина, допускавшего даже, что Юрий Долгорукий носил языческое имя Ярослава, как и его прадед Георгий-Ярослав Мудрый[195].

Нам надлежит вернуться к князю Владимиру Мстиславичу и рассмотреть, насколько справедливо суждение о том, что по своему положению он «не мог быть назван великим князем».

Владимир был сыном Мстислава Великого от второго брака князя с дочерью новгородского посадника Дмитрия Завидовича. Она так и названа по отцу и деду: «Дмитровна, Завидова внука».

Если считать, что «Слово» было адресовано новгородскому князю Ярославу Владимировичу, то в торжественной титулатуре его отца, потомка новгородских бояр (по женской линии), мог быть скрыт определенный расчет.

Владимир родился в 1132 г., когда его отец был великим князем киевским; пятнадцатилетним юношей Владимир уже был наместником великого князя в Киеве во время трагического убийства Игоря Ольговича в 1147 г., когда княжич пытался укрыть обреченного Игоря во дворе своей матери. С 1149 г. он связан с Волынью, доменом его сводного брата Изяслава Мстиславича (Луцк, Дорогобуж). В 1150 г. он женится на венгерской принцессе[196]. В 1156 г. Владимиру Мстиславичу пришлось искать убежища у своего тестя в Венгрии.

В 1162 г. Владимир закрепился и в Русской земле, получив от великого князя киевского Треполь и «ины 4 городы». Эти города стали наследственным доменом его потомков: в Треполе в 1207 г. сидел его внук.

В 1167 г. Владимир Мстиславич, недовольный тем, что на киевский престол сел его племянник Мстислав Изяславич, пытался организовать широкий заговор против него, опираясь на кочевников-берендеев, но ни князья, ни бояре его не поддержали, заговор был раскрыт, и Владимиру пришлось бежать от обозленных берендеев. Жена его бежала с ним, а его мать, «Завидову внуку», великий князь выгнал из Киева: «не могу с тобою жити одином месте, зане сын твой ловить головы моея всегда». Владимир, в конце концов, оказался в Суздальской земле у Андрея Боголюбского и здесь, в Москве, по данным Густынской летописи, начал подговаривать[197] Андрея завоевать Киев (что тот и сделал в 1169 г.).

В феврале 1171 г. Владимир из своего Дорогобужа Волынского был приглашен Ростиславичами на стол великого князя киевского и сел на престол 15 февраля на масленицу, а 10 мая «на русальной неделе» умер от тяжелой болезни, «и бысть седенья его всего в Киеве 4 месяце». Но как бы то ни было, он был вполне законным великим князем Киевским и, следовательно, имел право именоваться и царем. Царский титул впервые носил Ярослав Мудрый[198], а затем он довольно часто мелькает на страницах киевских летописей. Царем титуловали брата Владимира Мстиславича великого князя Изяслава в 1151 г., царем называли Андрея Боголюбского после завоевания им Киева в 1169 г., применяли царский титул и к Рюрику Ростиславичу в торжественной речи 1198 г. Одного из современников Владимира Мстиславича (его внучатого племянника) князя Романа Мстиславича летопись тоже называет царем: «…бе царь в Русской земли»[199].

По положению великого князя киевского Владимир Мстиславич в свое короткое царствование в Киеве имел законное право именоваться царем, как и другие великие князья киевские.

Обращаясь к Ярославу Владимировичу как к «сыну великого князя (царя) Владимира», Даниил Заточник нисколько не грешил против истины и литературной манеры своей эпохи.

Князь Ярослав Владимирович, сын «царя» Владимира (адресат «Слова Даниила Заточника»).

На политическом горизонте Новгорода и Суздальской земли Ярослав Владимирович появляется внезапно. Мы не знаем ни года его рождения, ни ранней судьбы.