Читаем Из истории Москвы 1147-1913 полностью

Желая разграничить резкою чертою старое время от нового, царь 20 декабря 1699 года повелел, по примеру западных народов, ввести летосчисление не от сотворения мира, как было доселе, а от Рождества Христова, и Новый год начинать и праздновать не 1 сентября, а 1 января. «В знак того добраго начинания и новаго столетняго (XVIII) века, — говорится в петровском указе, — в царствующем граде Москве, после должнаго благодарения к Богу и молебнаго пения в церкви, и кому случится и в дому своем, по большим проезжим и знатным улицам, людям знатным и у домов нарочитых духовнаго и мирского чину, перед воротами, учинить некоторыя украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых, против образцов, каковы сделаны на гостинном дворе и у нижней аптеки, или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротам учинить возможное; а людям скудным комуждо, хотя по деревцу, или ветви над воротами или над хороминою своею поставить; и чтоб то поспело ныне будущаго января к 1 числу». Далее было предписано, как в этот день все должны поздравлять друг друга «с новым годом» и «столетним веком», «какая должна быть стрельба из пушек и мушкетов и какая иллюминация». Пальба из 200 пушек, стоявших на Красной площади, а по всему городу из ружей, не умолкала целую неделю. Ночью по Москве горели потешные огни и хлопали ракеты. Торжество кончилось только в Крещенье крестным ходом на Иордань, на Москве-реке. Но, в отмену прежнего обычая, царь не пошел в крестном ходу, а в офицерском мундире стоял при своем полку, построенном с другими — на реке. Все солдаты были прекрасно обмундированы и вооружены, но красивее всех был царский «лейб-регимент» (Преображенский полк) в темно-зеленых кафтанах. Так вступала Москва в новое XVIII столетие. В это время угас старомосковский церковный обряд встречи нового года, в виде молебствия на площади перед Успенским собором, которое совершалось 1 сентября, в день Симеона-летопроводца.

Преследование в Москве русской одежды.

В октябре 1700 года скончался святейший Адриан, коему суждено быть последним Всероссийским Патриархом. Царь получил об этом событии извещение под Нарвой, где началась Великая Северная война. Петр рассудил не назначать нового патриарха, памятуя недовольство на нововведения западного характера со стороны двух последних патриархов и столкновение Никона с отцом его; 16 декабря состоялся указ: «Патриаршему приказу и разряду не быть; дела же о расколе и ересях ведать преосвященному Стефану, митрополиту Рязанскому и Муромскому», который с тех пор назывался «экзархом святейшего патриаршего престола, блюстителем и администратором». Местоблюститель патриаршего престола жил на Мясницкой на подворье, находившемся на месте нынешней Духовной Консистории. Новый Монастырский приказ отдан в заведование боярину И. А. Мусину-Пушкину. Перемена эта после повела к учреждению Коллегии духовных дел, или Св. Синода. Отмена же патриаршества сказалась в Москве прекращением многих величавых обрядов, начиная с шествия в Вербное воскресенье на осляти, действа Страшного суда на Ивановской площади, в неделю мясопустную, пещного действа и т. п. Начавшаяся огромная война, до Полтавской битвы, затормозила несколько преобразования, но все же они шли понемногу: множились ассамблеи, где собирались мужчины и женщины для различных увеселений на западный лад, чем кончалось теремное затворничество женщин; было запрещено венчать без согласия врачующихся и ранее 6 недель после обручения. В Москве появляются новые лавки для продажи иноземного платья, а также открытая продажа недавно еще запрещенного табака; начинаются маскарадные комические процессии, в коих князь Ромодановский ездит, наряженный в царскую одежду, а дьяк Зотов — папой, или патриархом, пресбургским, заяузским и всего Кокуя (Немецкой слободы). Вводится невиданная в Москве гербовая или орленая бумага, учреждается орден Андрея Первозванного. В 1703 году, когда был основан Петербург, в типографии на Никольской по указу царя печатают первую на Руси газету, или Ведомости, в 1000 экземпляров. Ведомости печатались церковным шрифтом и составлялись при участии самого государя, который правил первый лист этого периодического издания, хранящийся доныне в Синодальной типографии. Вскоре после этого царь со справщиком Федором Поликарповым принимается в Москве за изобретение нового гражданско-русского шрифта, который знаменует новую эпоху в нашей печати, отличную от прежней церковно-славянской. Окончив это изобретение, царь заказал новый шрифт в Голландии и, получив его оттуда, много раз исправлял его. Памятником этого нововведения Петра в Москве, по делам печати, хранится в Синодальной типографии первый станок, печатавший указы и другие произведения новым гражданским шрифтом. Общество любителей древней письменности издало fac-simile корректуру первой гражданской азбуки Петра Великого.

Петр Великий.

Но основание Петром новой столицы Петербурга было громадным по своим последствиям переворотом в жизни Москвы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Афганская война. Боевые операции
Афганская война. Боевые операции

В последних числах декабря 1979 г. ограниченный контингент Вооруженных Сил СССР вступил на территорию Афганистана «…в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных афганских акций со стороны сопредельных государств». Эта преследовавшая довольно смутные цели и спланированная на непродолжительное время военная акция на практике для советского народа вылилась в кровопролитную войну, которая продолжалась девять лет один месяц и восемнадцать дней, забрала жизни и здоровье около 55 тыс. советских людей, но так и не принесла благословившим ее правителям желанной победы.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену