Из истории Москвы 1147-1913

Особенное внимание обращал царь на начавшееся еще при Михаиле Феодоровиче устройство войск по иностранным образцам. Вместо наемных полков из иностранцев, Алексей Михайлович стал заводить такие же из русских людей. Из служилых людей он набирал конницу, полки рейтарские и драгунские. Они были обучаемы инструкторами иноземцами, носившими чины полковников, полу-полковников, майоров и ротмистров. В 1649 году царь начинает заводить солдатские пехотные полки. Они разделялись на роты и были вооружены мушкетами и саблями. Петр I в своих солдатских полках только продолжал начатое его отцом дело. Не ограничиваясь этим, Алексей Михайлович делал попытки завести и русский флот. В 1662 году московский посол, проезжая в Англию через Курляндию, много говорил там, нельзя ли в курляндских гаванях завести нам корабли. Курляндский канцлер отвечал, что великому государю пристойнее заводить корабли у своего города Архангельска. Ордын-Нащокин, управляя Ливонией, завел флотилию на Западной Двине, уничтоженную Кардисским договором. Но Алексей Михайлович не опускал рук от этих неудач и в 1667 году издал указ: «В селе Дединове, на Оке (в Зарайском уезде), строить корабли для посылок из Астрахани на Хвалынское (Каспийское) море и то корабельное дело ведать боярину Ордыну-Нащокину». В этом году нанят был в Голландии Давыд Бутлер «служити Царскому Величеству на море Хвалынском капитаном и кормщиком — генералом. Бутлер бывал во многих краях света и разумеет многие индейские языки и торги, и извычаи индейские, и небесное течение и как водится морем кораблям ходить». В Дединове построен был первый русский корабль за 9000 рублей и назван «Орлом». Но этот родоначальник русского флота был сожжен Стенькой Разиным.

Даже в сферах установившихся на Руси искусств начинают замечаться различные нововведения. Так, например, в зодчестве появляются новые способы резьбы. Вместо русской резьбы, по одной только поверхности дерева, появляется фигурная немецкая работа, в стиле барокко. Сами столярные инструменты начинают носить немецкие названия; появляются шерхебли, гзымзубли, нашляхтебли и прочее. Окрепшая уже и развившаяся русская живопись проявляет нечто новое. Для плафонной живописи выписываются мастера из Польши. У природных же русских живописцев изменяется пошиб. Лучшим представителем нашей иконописи времен царя Алексея Михайловича является царский иконописец Симон Ушаков, стремившийся к ее усовершенствованию. Он писал в двояком стиле: в собственно так называемом иконописном и во фряжском и соединял в своих произведениях византийское предание с усовершенствованной на Западе техникой. Но его стремление усовершенствовать иконопись в правильности рисунка, в перспективе и ландшафте, в живом колорите, большей естественности, не только не противоречит родным преданиям этого искусства, но и вполне с ним согласуется. До нас дошли его превосходные иконы, по грудь, в медальонах, в церкви Грузинской Богоматери, изображающие Иисуса Христа в святительском облачении, Дионисия Ареопагита, Григория Нисского, Амвросия Медиоланского и других и Нерукотворенного Спаса.

В самих обычаях высшего класса в Москве начинаются нововведения. В домах бояр появляется заграничная мебель, часы, картины, даже статуи, и, наконец, русские люди начинают курить табак и даже одеваться в иноземное платье. Но против этого вооружались не только старообрядцы, но такие люди, кои были в своем роде передовыми, как, например, патриарх Никон. Под влиянием Матвеева и других сторонников иноземных обычаев, новшества начинают проникать во дворец. Эти нововведения поддерживает и молодая царица Наталья Кирилловна, являвшаяся народу открыто в своей карете. В разрядных записях мы находим любопытное описание одного вечернего кушанья у великого государя, в Потешных хоромах (Потешный дворец). Перечислив, кто из бояр приглашен был к этому кушанью (в их числе духовник царский — протопоп Андрей Савинович), запись говорит, что «после кушанья государь изволил тешить себя великими игры: и в органы играли (немчин), и в сурну, и в трубы трубили и по накрам (бубнам) и литаврам били во-вся. Да жаловал великий государь своего духовника, бояр дьяков думных водками и ренскими и руманеей и всякими разными пигьи; и пожаловал их своею государскою милостию: напоил их всех пьяных…» Под влиянием Матвеева, который завел у себя домашний театр, построили сперва в Преображенском, а потом и в Кремле комедийную храмину. И то там, то здесь государь с царицей, царевичами и царевнами, под звук фиолей и других «стрементов» смотрит действа (драмы), взятые из Библии (Юдифь и Олоферн, Аман и Мардохей и проч.), или из мифологии (Орфей). Здесь на сцене играют, а иногда и танцуют актеры или из немцев или из дворовых боярина Матвеева. Во главе труппы и оркестра стоят иноземцы Немецкой слободы Яган Готфрид, Грегори, Рингубер, органист Симон Гутовский и другие.

Храм Грузинской Божией Матери, в Никитниках.