Из истории отечественного оружия. Русская винтовка

Когда на вооружение русской армии были приняты шестилинейные винтовки, Сестрорецкий завод довольно быстро освоил их производство. На международной выставке в Париже в 1867 г. весьма скупые на похвалу французские оружейники наградили винтовку, изготовленную в Сестрорецке, бронзовой медалью. На Сестрорецком заводе в те годы работали выдающиеся варшавские оружейники Э. Коллет и А. Коллет, уроженец Ревеля (Таллина) Ф. Ф. Труммер, офицеры-оружейники Н. И. Чагин, А. А. Житинский, смотритель завода К. И. Поппе, рабочие-оружейники, положившие начало династии сестрорецких оружейников Фирфаровых и Кочерегиных. На Сестрорецком заводе в 30-50-х годах трудились опытные рабочие-оружейники — Михаил Захаров, Иван Молчанов, Алексей Лебедев, Тимофей Семенов, Василий Соболев. Для обучения и помощи на Сестрорецкий завод направляли опытных мастеров: из Тулы — Николая Гольтякова, Михаила Аверина, Василия Баташева и других, из Ижевска — Давыда Крысова, Афанасия Феклистова, Петра Красильникова. Петербургский арсенал послал в Сестрорецк Андрея и Михаила Тимофеевых, Винцента Кульчииского, Буруксузова. В свою очередь, Сестрорецкий завод направлял своих рабочих в различные полки для переделки кремневых ружей в капсюльные. Так, в Финляндский, Волынский и Егерский полки направили Павла Кочерегина и Павла Фирфарова. Сестрорецкий завод с его образцовой мастерской стал своего рода школой русских оружейников[472].

Военная промышленность отражала уровень развития народного хозяйства России ко времени и в период Крымской воины[473]. Ф. Энгельс подчеркивал, что комплектование армии, ее структура и организация, тактика, снабжение всем необходимым и в конечном итоге результаты сражений, которые она ведет, обусловлены уровнем развития различных отраслей промышленности, а следовательно, качеством и количеством вооружения[474]. Основную массу населения России составляло крепостное крестьянство, а техника являлась отсталой. «…Россия после Крымской войны нуждалась в своей собственной крупной промышленности… она могла иметь ее…в капиталистической форме», — писал Ф. Энгельс[475]. Вот почему во время Крымской войны «царизм потерпел жалкое крушение»[476]. Вместе с тем, как подчеркивал Ф. Энгельс, «поражения во время Крымской войны ясно показали необходимость для России быстрого промышленного развития»[477]. В письме к Н. Даниельсону в 1892 г. Ф. Энгельс указывал: «И еще одна несомненно: если Россия после Крымской войны нуждалась в своей собственной крупной промышленности, то она могла иметь ее лишь в одной форме: в капиталистической форме»[478]. «Ружейная драма» была обусловлена слабостью технической базы России, консервативностью военной доктрины правящих кругов, отсутствием необходимых средств, слабостью финансовой базы. Необходимо было не только снабдить армию в короткие сроки современным оружием, но и создать запас на случай войны.

Перед Крымской войной расходы на армию занимали все меньшую и меньшую часть государственного бюджета. Если в 1842 г. они составляли 36 % государственного бюджета, то в 1852 г. — только 27 %.

Знакомство с фондами Центрального государственного военно-исторического архива, архива Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, Центрального государственного архива Военно-Морского Флота, Ленинградского государственного исторического архива заставляет прийти к выводу, что власть больше заботилась об экономии средств, нежели о совершенствовании стрелкового оружия русской армии.

Более того, даже тогда, когда острая потребность в перевооружении армии стала очевидной, когда «промедление смерти подобно», в годы военных реформ и преобразования армии финансовая сторона реформ и перевооружения играла весьма существенную роль. Д. А. Милютин жаловался на то, что в первые пятнадцать лет его управления военным министерством вечно не хватало средств[479].

Отсюда постоянное стремление к тому, чтобы провести перевооружение как можно дешевле и поставить оружейную мысль и ее техническое осуществление под контроль всесильного рубля. Только осложнение международной обстановки в 1863 г. во время восстания в Польше, австро-прусской воины 1866 г. заставило правительство отпускать необходимые средства на перевооружение армии[480].

Что же касается взглядов генералитета на роль стрелкового оружия в современной войне и на те требования, которым оно должно отвечать, то следует отметить, что даже такие передовые умы, как М. И. Драгомиров, решительно выступали против скорострельных ружей, заявляя, что главное в бою — довести дело до штыка и «все усовершенствование огнестрельного оружия ведут только к тому, что пуля становится несколько менее дурой, но молодцом она никогда не была и никогда не будет»[481].