Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

А официальная церковь всё более «кадит» (в прямом и переносном смысле) Путину, воскуряя ему фимиам. В книге Трегубовой рассказывается, как весной 2000 г. встречали Пасху в С.-Петербурге, в Исаакиевском соборе. На праздновании присутствовал Путин. Службу вел митрополит Владимир. Он произнес «Христос воскрес» и решительно повернулся от иконы к Путину: «У меня для вас, дорогой Владимир Владимирович, подарочек есть — яичко! Но яичко не простое! Ну и не золотое, конечно, но скорлупа у него золотая! Но главное, что это яйцо с короной! У нас, конечно, царей теперь нет, но вы — всенародно избранный президент, поэтому здесь, в престольном царском соборе, примите от нас этот символический подарок на долгое и счастливое царствование!» Все оторопели. Ведь внимание после Крестного хода должно быть обращено к воскресшему Христу. А митрополит к Царским вратам вывел Путина, вручил подарок. Тот поцеловал яйцо. Но митрополиту этого показалось мало: «Хочу вас заверить, Владимир Владимирович: мы все в этом храме как один за вас…““ — Молились», — наивно предположила какая-то богобоязненная старушка; «… голосовали“, — неожиданно закончил митрополит» (Тр284). Так и продолжается до сих пор, с разницей в конкретных деталях, но в том же духе. PS. Не только продолжается, но все более усиливается. В 07 г. во время пасхального богослужения в Москве Путин и патриарх облобызались, обменялись подарками, Путин произнес довольно длнное прочувственное слово, обращаясь к верующим.

В несколько ином, но сходном, аспекте возникла проблема освещения вопросов истории, начиная со школы (подготовка учебников, преподавание). Проведен специальный «круглый стол», где академик Чубарян, со ссылкой на высказывания Путина, утверждал, что преподавание истории должно « быть позитивным»и в этом направлении нужно готовить учителей, создавать учебники и пособия. Сам Путин, выступая в Российской Государственной Библиотеке (РГБ, бывшей библиотеке Ленина) перед учеными — историками, говорил, что историю России нужно освобождать «от шелухи», т. е. поменьше касаться темных ее страниц.

Все яснее заметен поворот к прошлому, в частности, к эпохе Сталина. СМИ играют в таком повороте немаловажную роль. 5 марта 2003 г. довольно широко отмечалось 50-летие смерти Сталина. К этому дню появился ряд теле- и радио- передач, статей, воспоминаний. Они не звучали прямой реабилитацией «великого кормчего». Даже иногда упоминалось об его тоталитаризме. Но общий тон был весьма сочувственным. В одной из телевизионных викторин, ориентированной на школьников, задавались вопросы на знание деталей биографии Сталина. В передаче «Кремль 9. Свидетели последнего дня» отчетливо ощущалось стремление «расставить всё на свои места»: имелись, конечно, перегибы и недостатки, но и большие заслуги, сильные стороны; последние были главными. Назывались верные факты, но изменился акцент. Не случайно кинорежиссер Алексей Герман в передаче на «Свободе» назвал подобные отклики «Возвращением Сталина». Такое изменение тональности соответствует веяньям времени, подтверждено свидетельствами статистики: деятельность Сталина, в основном, одобряют более 50 % опрошенных, 20 % отзываются о нем в высшей степени положительно (великий деятель) и лишь 20 % резко его осуждают. А. Герман приводит несколько другие цифры, более пессимистичные: по его мнению, 48 % населения (в том числе и интеллигенция) называет Сталина «великим деятелем», считая, что при нем «был порядок».

Романтизация Сталина в массовом сознании вполне понятна. Она определена неприятием существующего положения, разочарованием в демократии, в реформах «русского разлива» 1990-х годов. Отсюда идеализация прошлого, надежды на нового «вождя», на его «сильную руку». Ему прощают действия в Чечне. Вероятно, простили бы и репрессии внутри страны «для установления справедливости». Один из обозревателей радио «Свобода» высказал мнение: если репрессии касаются 10–15 процентов населения (в масштабах России — огромного числа людей), то остальных такое мало волнует. Всё это проецируется на Сталина. Власти одобряют подобное мировосприятие. Оно соответствует их собственному, полезно для укрепления их авторитета. Отсюда и изменение акцентов. Оно ориентировано и на Путина. Возникает параллель: Путин — это Сталин сегодня (или, по крайней мере, завтра — послезавтра).