Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

Затем «Андрей Шенье», раздумья о восстании декабристов, «История пугачевского бунта», «Капитанская дочка», «Анджело», замысел сочинения о французской революции и пр. Проблема ставилась не в политическом и социальном аспекте, а в философско-этическом. Она не являлась прямой критикой существующего. И все же была неприятна для властей, в эпоху Николая I, особенно в первые годы его царствования. Это, вероятно, и было главной причиной долгих мытарств с разрешением «Бориса Годунова».

Но вернемся к письму Бенкендорфа. 28 апреля 1830 г, Отвечая на строки из письма Пушкина от 16 апреля о ложности его положения «относительно правительства», Бенкендорф подтверждал благожелательное отношение к Пушкину царя, писал о том, что полиция никогда не получала приказа наблюдать за ним, что сам он давал советы как друг, а не как управляющий III Отделения, что царь поручил ему наблюдать за Пушкиным, давать ему советы не как шефу жандармов, а как доверенному человеку. Письмо насквозь лживое, лицемерное, но все же цель его (успокоить мать будущей жены поэта) была достигнута. Николай не был противником брака Пушкина.

Не позднее 5 мая 1830 г. письмо Пушкина Плетневу: «Милый! Победа! Царь позволяет мне печатать „Годунова“ в первобытной красоте». «Руки чешутся, хочется раздавить Булгарина. Но прилично ли мне, Александру Пушкину, являясь перед Россией с „Борисом Годуновым“, заговорить о Фадее Булгарине?» (287-8). 7 мая 1830 г. Пушкин благодарит Бенкендорфа за разрешение «Годунова»: «Лишь представительству вашего превосходительства обязан я новой милостью, дарованной мне государем <…> В глубине души я всегда в должной мере ценил благожелательность, смею сказать, чисто отеческую, которую проявлял ко мне его величество; я никогда не истолковывал в дурную сторону внимания, которое вам угодно были всегда мне оказывать» (817). Ложь в ответ на ложь. С примесью скрытой иронии. Но и с торжеством победителя. И характерно, что в это время, говоря о разрешении «Годунова», Пушкин упоминает о желании «раздавить Булгарина».

После этого, до середины июля1830 г., Пушкин и Бенкендорф не переписывались, хотя, вероятно, встречались и разговаривали. 15 июля 1830 г. Пушкин пишет записку Бенкендорфу: о том, что его трогает заботливость императора, тяготит бездействие; а нынешний чин, с которым он вышел из лицея, препятствует служебному поприщу; поэт сообщает о желании заниматься историческими поисками в архивах и библиотеках, написать историю Петра I и его приемников, до Петра III. Бенкендорф передает записку царю, оба довольны, видят в ней знак сближения Пушкина со взглядами «вполне благонамеренными» (Лемке506.Провер.).

В конце декабря 1830 г. «Годунов» вышел в свет и представлен царю. 9 января 1831 г. Бенкендорф пишет Пушкину, что царь повелел сообщить, что прочитал «Годунова» «с особенным удовольствием» (в черновике, который правил Николай, одобрение выражено сильнее: «с великим удовольствием». Бенкендорф и здесь счел возможным отредактировать царя, уменьшив похвалу). 18 января 1831 г. в письме Бенкендорфу Пушкин выражает благодарность за благосклонный отзыв царя о «Годунове» и добавляет: трагедия обязана своим появлением не только частному покровительству, «которым удостоил меня государь, но и свободе, смело дарованной монархом писателям русским в такое время и в таких обстоятельствах, когда всякое другое правительство старалось бы стеснить и оковать книгопечатание». Пушкин благодарит и Бенкендорфа, как «голос высочайшего благоволения и как человека, принимавшего всегда во мне столь снисходительное участие» (333-4). Благодарность вряд ли искренняя, но удовлетворение не наигранное: цель достигнута.

Никитенко писал в дневнике, что у Жуковского видел рукопись «Бориса Годунова» с цензурной правкой царя. Там многое вычеркнуто. Вот почему, по мнению Никитенко, напечатанный текст «Годунова» кажется неполным, с пробелами, позволяющими некоторым критикам говорить, что трагедия — только собрание отрывков, соединенных воедино (499). Утверждение сомнительное, но отражающее толки о «Годунове». Хотя возможно, что Жуковский, под наблюдением которого печатался текст «Годунова», сделал в нем какие — то сокращения и переделки цензурного порядка.

Но вернемся к прошлому. 3 января 27 г., в письме, где речь идет о чтении «Годунова», Пушкин обещает выслать Бенкендорфу, согласно его приказанию, мелкие свои стихотворения. В феврале 1827 г. Дельвиг, по поручению Пушкина, передает Бенкендорфу поэму «Цыганы», два отрывка из 3 главы «Онегина», стихотворения «19 октября 1827», «К ***», с просьбой скорее решить, можно ли их печатать. Присланное поручено кому-то в III Отделении для оценки. Получен положительный отзыв о поэме «Цыганы»: в литературном отношении она — лучшее произведение Пушкина, в роде Байрона. С похвалой рецензент отзывается и о других присланных произведениях (480).