Из истории русской, советской и постсоветской цензуры

Ю. Латынина в передаче «Код доступа» 03.10. 09 назвала отчет комиссии Хайде Тальявини позорным, отметив, что вывод о начале военных действий Грузией сформулирован весьма неубедительно в первой части (менее сорока страниц), а вторая часть (около трехсот страниц) противоречит такому выводу. Подобной точки зрения придерживается и А. Илларионов. Видимо, отчет во многом определен стремлением сгладить противоречия, не обострять ситуации. 10.10.09. В New York Times (приложение к «Новой газете») опубликована статья профессионального статистика М. Делягина «Есть ложь, есть статистика и есть российская статистика. Как подделывают Россию». В ней идет речь о том, как власти перенесли всероссийскую перепись населения сперва с 2010 на 2012, а затем на 2013 год (после президентских выборов). Статья состоит из нескольких разделов; уже названия их позволяет судить о содержании: «Мы не знаем страны, в которой живем», «Искажения стали неконтролируемые», «Убыль населения в проклятые 90-е и в тучные 2000-е». Оказывается, что в 1989 — 2002 годах, в периоде плохого управления, упадка, убыль составляла 1.8 млн. человек; во времена правления Путина, как считается в период наведения порядка (2002 2009 гг.) она увеличилась до 3.3 млн. И так во всем: официальная статистика, как правило, совершенно не отражает истинного положения вещей.

Ухудшилось положение со свободой словз. Международный суд в Страсбурге оштрафовал Россию на 7 тыс. евро только по одному делу: нарушение свободы слова в отношении одной из газет Екатернбурга.

Возбуждено уголовное дело против архангельского историка профессора М. Супруна и полковника А. Дударева: первый работал над материалами о репрессированных русских немцев, второй разрешил ему допуск к такой работе. Ссылаются на решение запрещающее публиковать документы 75 лет, если не получено разрешение от упоминаемых в них лиц. Фактически это означает, выглядя вроде бы демократично, полную невозможность публиковать документы, если власти предпочтут сохранять их тайну (см. Б. Соколов. Частное против честного. «Грани». 09.10.09).

Совершенно безобразна происшедшая в Мурманске история с журналистом Ларисой Арап, активной участницей местного отделения Объединения гражданский фронт (ОГФ). Она напечатала статю «Дурдом», об издевательствах над больными, особенно детьми, подростками, избиениях их. Когда через некоторое время Арап обратилась в психбольницу (ей нужна была справка для получения прав водителя), врач, узнав, что она автор статьи «Дурдом», вызвал милицию и санитаров, направив её на принудительное лечение, не уведомив более двадцати дней родственников. Местный суд дважды подтвердил правильность решения врача. В больнице Арап, по её словам, избивали, применяли силовые приемы. Врач заявил дочери, что её мать останется в психбольнице долго, может быть всю жизнь. Скандал принял всероссийский, международный характер. На него обратили внимание в Германии, в США. Правозащитники, Уполномоченный по правам человека при президенте России В. Лукин потребовали независимой экспертизы. Её провели. Независимая комиссия приняла решение, что Арап как можно скорее нужно перевести на лечение в поликлинике. Лукин заявил, что действия мурманских психиаторов определены местью. Суд опять признал принудительное лечение правильным. Арест Арап вызвал волну возмущения, был воспринят как начало возврата к карательной психиатрии. Сама история, вероятно, возникла на местном уровне, но она отражала некие общие тенденции.

14.10.09. В духе таких тенденций министерство Обороны планирует создать специальный информационно-пропагандистский центр для защиты имиджа военных, освещающий в нужном русле их действия.

В конце первой половины октября Москву посетил с трехдневным визитом представитель ОБСЕ по свободе печати М. Харасти. Он встречался с представителями властей, общественных организаций («Мемориал»), правозащитниками, жрналистами. В итоге он дал интервью, опубликованные на радио «Свобода», «Голос Америки», на русской странице «The New York Times» («Новая газета»). На вопросы он отвечал относительно сдержанно, стараясь не обострять обстановку. Говорил о своем оптимизме, о том, что ряд заявлений российского руководства внушает надежды, что на предложения ОБСЕ по вопросам свободы печати.